Мы проснулись на следующее утро с восходом солнца. Мы стояли на балконе в халатах и наблюдали его восход. Мы чувствовали себя с ним единым целым, свежие и столь же жаркие, пылающие, горячие, как и оно. Неисчерпаемая, неистощимая энергия!
Мы танцевали и пели во время завтрака. Мы болтали, как обычно — оба говорили одновременно, как будто на пределе наших голосов, составляя планы на день, и у каждого струился в мозгах водопад экстатического наслаждения и неугасимого смеха.
Мы только-только решили провести утро, совершая покупки в магазинах, когда в нашу комнату внесли карточку.
Я был на мгновение изумлен, когда прочитал, что наш посетитель был конфиденциальным клерком мистера Вольфа.
— Ох, нет нам покоя, — проговорил я, а затем припомнил мою телеграмму за день до того.
Меня охватила внезапная острая тревога. Может что-то не в порядке? Но кокаин заверил меня, что все в порядке.
— Полагаю, мне надо увидеться с этим приятелем, — сказал я, и попросил коридорного пропустить его наверх.
— Не позволяй ему надолго тебя задерживать, — заметила Лу, с раздражением надув губки, и побежала в ванную после скорого объятия, такого жаркого, что оно привело в беспорядок мой новый галстук от Чарвета.
Человек вошел. Мне быстро наскучила важность его манер, и я стал даже испытывать отвращение к его торжественной почтительности. Конечно, некоторые люди любят, когда с ними обходятся как в своем роде с беспомощным игрушечным императором, но подобные вещи не стыкуются с Парижем. И еще меньше они стыкуются с кокаином.
Меня так раздражало, что этот парень явно чувствовал себя принужденно, и также то, что он был так очевидно горд собой, тем, что его послали в Париж обсуждать важное дело с настоящим рыцарем во плоти.
Если есть та вещь, которой учат больше всего полеты, так это ненависть к снобизму. Даже Гартер становится незаметным и незначительным, когда ты летаешь над облаками.
Я не мог даже заговорить с этим человеком, пока он не станет более человечным. Я заставил его сесть, выпить и выкурить сигару, перед тем как я позволю ему говорить о бизнесе.
Естественно, все было абсолютно в порядке. Вся проблема заключалась вот в чем — шесть тысяч фунтов нельзя было получить немедленно, и так как они были срочно мне нужны, необходимо подписать некие бумаги, которые мистер Вольф немедленно составил, подписать расписку в получении моей телеграммы, и было бы лучше сделать это в консульстве.
— Разумеется, нет проблем, вызовите такси, — сказал я. — Я спущусь через минуту.
