Итак, появляется красная записная книжечка, и мистер Фекклз сначала кусает карандаш, а затем качает головой сначала в одну, затем в другую сторону.
— Чортов Париж! — произносит он, наконец. — В нем просто тонешь среди светских приглашений. Вся неделя занята.
И как раз зазвонил телефон. Лу сделала два шага к аппарату.
— О, Мистер Фекклз, это вас, — сказала она. — Но как узнали, что вы находитесь здесь?
Фекклз снова пустил свой странный смешок.
— Это как раз то, о чем я вам говорил, Леди Пендрагон, — говорил он, подходя к трубке. — Я очень-очень нужный человек. Такое впечатление, что меня ищут все, кроме полиции, — он хихикнул, — и они могут нарваться на меня сейчас в любую минуту… Ну да Бог с ними.
Он сделался вдруг серьезен, как только заговорил по телефону.
— Ах да, — говорил он собеседнику. — В самом деле досадно. Что такое? В четыре часа? Ладно, я там буду.
Повесив трубку, он просиял и подошел к нам, протягивая руки.
— Дорогие мои друзья, — сообщил он, — здесь вмешалось провидение, не иначе. Мой ланч отменяется. И если ваше приглашение все еще в силе, я стану самым счастливым человеком в Европе.
Ну да, конечно, двух таких людей в Европе быть не могло. Я чувствовал адскую скуку. Но не мог выразить ничего, кроме самой бурной радости.
Искренне радостный вид моей Лу не сделал новость приятнее. Она взяла инициативу в свои руки, как будто бойко перебирая пальчиками заиграла сонату.
— Давайте завтракать здесь, — говорила она. — Это будет более intime. Ненавижу питаться публично. Я хочу танцевать между блюдами.
Лу позвонил метрдотелю, пока я угощал Фекклза сигаретой, оплакивая свою непредусмотрительность — следовало бы смешать с табаком заряд динамита.
Лу затеяла страстную дискуссию с мэтром. Она победила по очкам, к финалу шестого раунда. Мы начали через полчаса — с паюсной икры.
Не знаю, почему каждый обязан ей наслаждаться; но бессмысленно вмешиваться в ход цивилизации. Я ее ел; и если обстоятельства будут схожими и завтра; я буду есть ее опять.
Говоря бессмертными словами Браунинга: "Ты солгала, Д'Ормеа, но я не сожалею". Кроме того, это был не простой ланч. Он был важен для будущего.
Ланч решительно удался с самого начала. Мы все находились в лучшей форме. Фекклз болтал свободно и безответственно, с легкостью шампанского. Он рассказывал о себе и о своем поразительном везении в финансовых вопросах; однако он ни разу не остановился ни на одном из предметов достаточно долго, чтобы у собеседника сложилось определенное впечатление или появилась возможность ответить. Он пересыпал свои замечания веселенькими анекдотами, и к концу трапезы просил прощения за чрезмерное увлечение сделкой, заключением которой он был занят в последнее время.
