Его язык вначале несвязно поворачивался, но потом он уже не заикался и разошёлся в полную силу:
— Вы, господа, своей поэзии не знаете! Даже своей! Вы, профессора, по–русски говорить не умеете! У нас каждый фарцовщик, как лорд, по-английски выражается! А ваши сквернейшие переводы!? С чем сравнить?!
И дальше пошёл про бездомных, обездоленных, обделённых. Я не могу привести в точности его речь, точно помню только окончание:
— Загребистые у вас лапы, господа! За доллар — переедете родную бабушку! А что пьёте? Кровь!..
— Sit dawn and shut up! — прогремел на весь зал разъярённый голос Яши из его богемного угла.
— Раз Яша говорит: «Сядь!», то я и «сяду»! — хитро закончил Костя и, садясь на своё место, опять обвёл глазами зал, «расстреливая» каждого.
Мой сосед, бывший граф, умилился:
— Какая изумительная речь у господина Кузьминского! Как правильно он всё понимает про Америку! У нас много недостатков, есть бездомные и безработные… И господин Кузьминский им сочувствует!
Жена графа в знак согласия кивала своей красивой головой. Бывший посол (или помощник посла) и его жена тоже кивали:
— Да!.. Да!..
Господин старинного русского происхождения, сидевший напротив меня, возразил:
— Пьяный господин Кузьминский нёс пьяный вздор и околесицу! Из России — со своими мнениями!.. Русские не умеют себя вести… и я возмущён!
— Да!.. Да!.. — закивали бывший посол и его жена.
Граф же настаивал на своём:
— Господин Кузьминский был невероятно искренен, сказал, что думает. И мне нравится, когда люди говорят правду. Русские более искренни…
— Да!.. Да!.. — кивали головами бывший американский посол (или помощник посла) и его жена.
Я вышла из‑за стола, так и не узнав, что же думает бывший американский дипломат о происходящем, о русских, об Америке. Как бы научиться? Как суметь уклониться от всяких высказываний?!
Что бы почитать такое? Говорят, в Америке есть книжка: «Как не говорить гадости другим людям, даже если очень хочется», Карнеги написал. Сама прочту и в Россию пошлю, «из Америки с приличным обхождением».
Подойдя к Яшиному столу, вижу, как сочувствующий американским безработным и бездомным Костя Кузьминский обнимается с Яшей:
— Яшка, давай я тебя поцелую! Прости, что я тут немного сквернохульничал, но согласись, что американцы — дураки!
Речь Кузьминского не у всех «американских дураков» вызвала восхищение. Елена Якобсон, правда, она русского происхождения, приглашая нас посмотреть коллекцию её картин, попросила:
