Мои знания физики ограничивались сдачей на втором курсе трёх томов Фриша в обработке Лёшки Орлова, сделавшего выжимки из тысяч страниц до одной маленькой книжечки, помещавшейся в руке. Остались жалкие клочки названий — закон Ома, преломление звука изучается при помощи чечевицы. Эхо и резонанс. Теперь же я должна была сконструировать прибор для изучения отражения звука и замерять затухание звука в разных средах.
Ультразвуковой источник, помещённый в скважину для определения встречных пород, издаёт звук, который теряется и исчезает в скважине, заполненной глинистым раствором — «грязью» (mud по–английски), наливаемой туда для охлаждения сверлящих оконечностей. Грязь затушёвывает, затуманивает чистое отражение звука от пород, и мне нужно было исследовать, в какой грязи меньше всего происходит потеря звука — меньше всего затуманивания.
Какой только грязи у меня не было! Всех оттенков и консистенций — помимо обычных глинистых растворов, всем известных, красного и серого цвета, у меня были исключительно необычные химические грязи: нейлоновая, состоящая из мелких нейлоновых шариков, из полиморфных длинных молекул, из ядрышек, дисперсная, белая фарфоровая грязь, которая, застыв, даёт настоящий фарфор, масляная грязь янтарного цвета, одна грязь была аметистового цвета — не было только брильянтовой.
Гоша Миркин был главным конструктором моей экспериментальной установки, названной им «мудило–аппарат». Он применил весь свой изобретательский ум (никому не нужный в стране победившего гегемона) для создания чертежей, по которым через несколько недель в мастерских «Эксона» была изготовлена установка, в которой плавала грязь и ездил ультразвуковой источник — пьезоэлектрический кристалл, принимающий и испускающий ультразвуки.
Кристалл издаёт невидимые мелкие–мелкие звуки, неслышные, и он же их принимает! Частота звука связана с его писком: чем тоньше писк, тем выше частота, это всем известно, как в музыке, только тут всё беззвучно, как флюиды. Выращивание такого кристалла происходит в каких‑то немыслимых условиях сочетания — ума и денег. Редкий человек угонится за этим кристаллом.
Когда всё было сконструировано, доставлено, установлено, я приступила к исследованиям затухания, отражения, преломления звука в разной грязи.
Звук в грязи!
Этот звук должен был правильно проходить в породы, чтобы по корреляциям его с гамма-радиоактивностью определялась протекаемость нефти в различных пластах.
