Я был горд собой. Всё оставшееся время я уже больше не играл со всеми, не носился по комнате, не шумел. Меня распирало чувство собственной гордости, я был выше всех прочих существ. Видел ли Закхер мой подвиг, заметил ли его он? Я бы хотел, чтобы его камеры зафиксировали тот момент, когда я, забыв о собственной безопасности, бросился спасать другое существо. На такое способен далеко не каждый человек…
Стадию пресмыкающихся я прошел довольно быстро. Как мне показалось, не больше десяти минут был я тем, кто уцепившись своими ловкими лапами за халат профессора, просидел на его руке, и вот, наконец, увеличившись в размерах, увидел я на себе долгожданную черную шерсть.
Мой регресс подходил к концу. Теперь я мог наконец-то разглядеть циферблат часов. Они показывали «208:54». Боже мой! Прошло уже больше восьми дней! Как же быстро они пролетели! Как скоротечное время было обманчиво! Мне казалось, наш эксперимент длиться дня три, не больше. А тут почти девять дней…
Майк уже наверно беспокоится. Мой отпуск скоро подойдет концу. Пора бы доктору вернуть мне мой прежний вид. Но профессор, похоже, не спешил. Снова начались таблички, кубики, краски. Закхер заново изучал меня, моё поведение, реакции. Этому не было конца. Я терпел всё. Буду ли я позже ругать Закхера за те мучения, которые из-за него пережил или же буду благодарить? Я знал только одно: этот эксперимент – сенсация. Такой материал можно будет опубликовать в научных журналах, по нему можно будет написать объемный труд. Революция в биологии – вот чем это станет. Засыпал я в радужных надеждах проснуться человеком.
Когда я открыл глаза, то понял, что никаких изменений за ночь со мной не произошло. Я по-прежнему был псом. Всё та же черная шерсть на лапах, специфическое зрение, невысокий рост… Вошедший в комнату Закхер, принялся осматривать меня. Профессор был расстроен, растерян, разочарован. Я почувствовал, что-то пошло не так. Закхер молчал. Волнение росло во мне. Всё больше казалось мне, что эксперимент зашел в тупик. Профессор не знал что делать. Раз за разом включал он свои мигающие огни. То и дело, он снимал показания приборов, замерял мои параметры, менял программы, смотрел на часы. Он уходил куда-то, возвращался снова. Так продолжалось ещё три дня. Три долгих дня, в течение которых я продолжал надеяться, что Закхер сможет вернуть мне прежний вид. К концу третьего дня Закхер обратился ко мне:
– Послушайте, Александр, голубчик… Настало время потрудиться и вам. Я не могу своими силами вывести вас из того состояния, в котором вы сейчас пребываете. Я надеялся… Но мои расчеты снова не оправдались. Теперь всё зависит только от вас…
