Не имея возможности ничего уже изменить, я хотел в последний раз насладиться тем, что у меня ещё оставалось – собственным разумом. Я вспомнил своё прошлое, день за днём… Единственная ошибка – с Эльзой – достойна была сожаления, вся же остальная моя жизнь оставляла у меня ощущение удовлетворенности собою. Я всё привык делать быстрее прочих, лучше всех. Я так был воспитан. Лучшие оценки в школе, раньше всех окончил я университет. Науки, языки, спорт – всё давалось мне, вот только личная жизнь… Я пытался не замечать семейных проблем, бежал от них. Меня сгубило то, что я не считал поводом для раздумий. Смогу ли я когда-нибудь снова стать человеком и хоть что-нибудь изменить?
Теперь я заключен в непроницаемую оболочку какого-то нового тела. Тоска вернулась ко мне. Однако, вместе с грустью от собственного бессилия, другое какое-то странное, неведомое чувство силы собственного разума прибавлялось во мне. Полностью лишившись связи с внешним миром, мой мозг мог теперь беспрепятственно работать. Замкнувшись в самом себе, я практически сразу же решил ту проблему гетеронозных полей, над которой бился вот уже несколько лет. Через какое-то время мне в голову пришла совершенно революционная для нашего времени идея о синхронизации ситропных гистезисонных орбит. Конечно, всё это ещё нуждалось в детальной проработке, но сами эти идеи… Казалось, моим научным открытиям не будет конца. Они просто атаковали мою голову. За считанные секунды я понял, как решить задачу постмолекулярных таблод и понял, почему раньше мне не удавалось рассчитать синематические траектории схи-элементов. Энергия чистого разума бурлила во мне. Но кому нужны были мои открытия теперь, когда нет возможности поведать о них окружающему миру? Для чего мне осознание того, что у меня незаурядный ум, если по внешнему виду я уже давно не человек?…
И тут я понял, что самым разумным будет сейчас направить высвободившуюся силу разума не на решение научных задач, а поиск путей выхода из той ситуации, в которую я попал. Я принялся думать. Прежде всего, я попытался разобраться в том, кем же я стал. Что я знал о липотронных ксинидах? Да практически ничего. Структуры, способные изменять строение органической материи. Почему я решил, что эксперимент Закхера будет направлен на то, чтобы с их помощью изменить мою внешность? У такого ученого, каким был этот чокнутый профессор, подобный эксперимент интереса бы не вызвал. Нет, изменение внешности – это побочный эффект. Закхеру важно было узнать что-то другое… Часы, закон Мелинга, формула Больмаца… Для чего Закхер попросил их вспоминать? Не для того ли, чтобы проследить состояние моего разума в разные моменты времени? Значит, он сознательно хотел погружать меня в определенные неведомые мне состояния. Очистка в начале эксперимента моего ума, затем игра света… Теперь я начал понимать. Закхер научился воздействовать на системы липотронных ксинидов, программируя их воздействие на живой организм. Он сделал эти структуры управляемыми и направил на то… Сначала Закхер сделал из меня пса. Все мои повадки, мой облик в то время однозначно свидетельствовали об этом. Моё мироощущение тогда вполне соответствовала представлениям людей о восприятии мира собаками. Кем стал я потом? Главным ключиком для ответа на этот вопрос был мой значительно уменьшившийся размер. Поразмыслив, вспомнив всё, что чувствовал тогда, я понял, кем был. В тот момент я стал кем-то из рептилий. Скорее всего, некой ящерицей. Было, правда, в моём восприятии на тот момент нечто, что не вписывалось в современные знания об этих созданиях. Но так ли уж верно могли мы о них судить? Насколько хорошо изучили эти существа? Настолько, насколько смогли они себя проявить.
