* * *
Арсеньев был поздним ребенком. Его покойный отец, тоже офицер сначала русской, а потом советской Красной Армии, уже и мечтать, не мог о потомстве, когда судьба неожиданно преподнесла ему такой желанный подарок.
Всю жизнь мать моталась за отцом по гарнизонам. Пережила все тяготы кочевой офицерской жизни, отягощенной послевоенной разрухой. Гражданская война унесла ее детей, и уж думала Анна Сергеевна, что так и умрет бездетной. Муж постоянно был на службе и очень редко появлялся дома. Она тосковала одна, никак не могла смириться с безвременной смертью своих совсем уже взрослых дочек.
Их было три. Все называли девушек Хариты[3]. Высокие, стройные, грациозные. Одна краше другой. И хоть перед рождением каждой Андрей Андреевич Арсеньев пылко надеялся на наследника (чтобы не угас род славных Андреев Арсеньевых), все ж любил он своих дочек трепетно и нежно. Гордился и умом их, и красотой. Но смерть безжалостно унесла их юные жизни. Андрей Андреевич был безутешен. Анна Сергеевна же просто убита горем.
— Что ж, Андрюша, у нас за судьба такая? — каждый раз со слезами вопрошала она вернувшегося со службы мужа. — Какая семья была! Столько бед вместе пережили! Революции, голод. И все же вырастили наших малышек. И для чего? Чтобы в несколько дней тиф унес моих девочек одну за другой на самой заре светлой новой жизни?! А ведь были уже невесты! Представляешь? Сейчас бы внуков нам подарили! Какая семья была бы большая! А что теперь? Кому мы нужны? Не за горами старость, а мы одни. Заболеем, кружки воды подать будет некому.
— Аннушка! Дорогая! Ну что за глупости ты говоришь? — успокаивал всякий раз ее муж. — Скажешь мне тоже. Старость! Какая старость? Да посмотри на себя в зеркало! Ты же у меня совсем еще юная…
— Ах, Андре, вы явно перебарщиваете, — сверкала глазами полными слез Аннушка. — Это звучит уже как насмешка!
— Все! Понял, понял, юной быть ты уже не хочешь, — старался обратить разговор в шутку Арсеньев. — Но против того, чтобы быть молодой, надеюсь, ты ничего не имеешь? Во всяком случае с тем, что ты красавица, хочешь не хочешь, а согласиться придется! Вон на тебя ловеласы-лейтенанты как засматриваются, у меня аж кулаки чешутся.
Аннушка испуганно всплескивала руками, вытирала слезы, но все же на лице ее едва заметно мелькала улыбка.
— Бог с тобой, Андрюша. Что ты такое болтаешь. Какие уж тут лейтенанты, когда не сегодня-завтра полсотни лет стукнет. Да и ты уже не мальчик. Каждый день со страхом ждешь приказа на увольнение из армии.
