— Смогу, если ты там тоже будешь.
— Разумеется, буду.
— А где Эйрик?
— Ушел в поход с несколькими учениками.
— Надолго?
— На выходные.
— Прости, я даже не знаю, какой сегодня день недели, — говорю я.
— Пятница.
— Наверное, мне надо заехать сначала в отель?
— Нет, ты переночуешь у меня. Только будь готов к тому, что мы ляжем поздно. У меня после обеда будет вечеринка.
Похоже, Сигрюн была уверена, что я приму ее приглашение, думаю я.
— Вообще-то мне сейчас положено быть на работе, — нервно говорит она. — Я знаю, какой утомительной может быть поездка на теплоходе. Можешь отдохнуть несколько часов. А после дежурства я за тобой заеду.
Она дает мне ключ.
— Хозяйничай сам.
Мы стоим перед скобяной лавкой. Я обнимаю ее и за шею притягиваю к себе.
Она вырывается из моих рук.
— Я не могу, — говорит она дрожащим голосом.
— Если хочешь, я остановлюсь в отеле.
— Нет, дело не в этом. У меня же есть комната для гостей. Знал бы ты, сколько людей ночуют там в течение года.
Она берет меня за руку.
— Неужели ты не понимаешь, что Эйрик мне доверяет? Не знаю, что на это сказать, и потому молчу. Пусть говорит она.
— Я думала о тебе, — говорит Сигрюн. — Больше, чем мне хотелось бы. Почему? Из-за Ани и Марианне? Они нам являются?
— Мне приснился безумный сон, — говорю я. — Приснилось, что ты пинцетом вынула их из моего мозга.
— Я?! — Она смеется. — Прости, пожалуйста. Это так страшно.
— Да. Они стали совсем маленькими. Как тянучки. Ты бросила их в раковину и смыла горячей водой.
— Почему именно горячей?
— Спроси об этом у моего сна. Но потом…
— Не рассказывай мне такие сны, — просит она.
Все-таки она поднимается со мной в квартиру. Мы прижимаемся друг к другу, не сняв верхней одежды.
— Так не может продолжаться, — говорит Сигрюн.
— Тогда мне все-таки лучше остановиться в отеле.
— Нет. Это покажется Эйрику подозрительным. Он знает, что у меня бывает много народу. Кроме того, я хочу, чтобы ты был рядом.
Мы садимся. Она как-то поникает, вид у нее огорченный.
— Что сказала бы Марианне? Не говоря уже об Ане.
— Мы почти ничего не знаем друг о друге. Со временем нам придется многое рассказать или объяснить друг другу.
— Да, надо начать рассказывать, — с облегчением говорит она. — В беседах. В музыке. Ты не забыл, что мы хотели вместе играть Брамса?
— Как я мог это забыть!
— Мне хочется разобраться, почему я столько думаю о тебе, — нервно говорит Сигрюн. — Из-за того, что у нас было много общего? Что мы, каждый со своей стороны, были близки и Марианне, и Ане и потеряли их обеих? Или все дело в твоей силе? Ты так молод. У тебя все нервы словно обнажены. Ты заставляешь меня чувствовать, что я существую. Помнить, кто я. Даришь мне будущее. Опору. Обращаешь мое внимание на то, что меня окружает. Я как будто медленно начинаю понимать самое себя, понимать других людей, положение, в котором я нахожусь. И мне не требуется для этого быть врачом. К тому же ты знаешь, из какой я семьи. У нас есть общая тайна.
