Метров через пятьдесят, за очередным поворотом, я обнаружил труп. К моему сожалению, он был пустым — ни еды, ни аптечки, ни боеприпасов. То ли его уже успели обобрать, то ли он не отличался запасливостью при жизни. На всякий случай, я поднял его автомат и передёрнул затвор в надежде разжиться хоть одним дополнительным патроном, но и здесь меня ждало разочарование — патронник был пуст. Со злости я пнул мёртвое тело с черной повязкой на рукаве и смачно выругался. Нужно было возвращаться на позицию — до прибытия гостя или гостей у меня оставалось не так много времени.
И всё-таки, сколько ещё нас осталось? Точнее нет, сколько осталось их? Из "наших", я остался только один, это я знаю точно.
Бред какой-то! Нас…. их… Как это всё началось? Не помню. Совершенно не помню. Это сейчас не важно, важно хорошо подготовится к встрече, если, конечно, я хочу выжить…
Через несколько минут помещение шлюза очистилось, и на стене снова вспыхнула надпись: "Вы должны пройти в помещение N 23 на втором ярусе. Следуйте указателям". Дверь впереди меня гостеприимно открылась.
Я автоматически сделал несколько шагов, и вдруг замер как вкопанный…
Ощущение было настолько неприятным, что на какое-то время я даже потерял ориентацию в пространстве. Когда я вновь пришёл в себя, то обнаружил себя сидящим на полу и тупо рассматривающим высветившуюся на противоположной стене надпись "В отсеке N 23 вы должны переодеться в спецодежду. Оставлять при себе какие-либо личные вещи запрещено. Следуйте указателям".
Я продолжал пялиться на табло в надежде, что сейчас оно снова вспыхнет и наконец разъяснит мне: "Кто я? Где нахожусь? И главное — зачем?"
За время войны план всех помещений станции отпечатался в моём сознании чётко, словно фотоснимок. Я представил себе медблок: где и как я бы устроил засаду? Там три коридора, три подхода, а "чужой" один, теперь я это знаю точно, значит, все подходы одновременно он держать не сможет, где-то он будет полагаться на автоматику. А где — нужно думать. Нужно угадывать…
В отсеке N 23 я переоделся в серый комбинезон. Подошёл к двери, но она даже не шелохнулась. На стене снова вспыхнула надпись: "Положите свою старую одежду в утилизатор. Пожалуйста". Я скомкал бельё и кинул его в открывшийся люк. Дверь, однако, не открылась. Новая надпись: "Просьба снять с себя все личные вещи и положить их в утилизатор. Спасибо".
"Какие вещи?!" — чертыхнулся я про себя. Сообщение продолжало настойчиво мерцать. Я проверил карманы комбинезона — пусто, затем стал ощупывать тело и через некоторое время обнаружил висевшую на шее цепочку. "Откуда она у меня? Не помню! Ничего не помню!" Расставаться с цепочкой было немного жалко, словно меня что-то удерживало, но я всё же снял её и послушно отправил вслед за одеждой.
