Другим учёным собственные богословские предпочтения полностью закрыли возможность исторического подхода к этому вопросу. Взгляните, что пишет один из современных комментаторов Послания к Колоссянам, который понимает, что имеет дело с подлогом, но считает его «честным подлогом» (в противоположность бесчестному):
«Свидетельство, исходящее от Древнего мира, делает необходимым делать различие между бесчестным подлогом, предпринятым из гнусных и подлых соображений, и тем, что на первый взгляд парадоксально может быть описано как честный подлог… Следует ещё раз подчеркнуть, что данный факт (что Послание к Колоссянам написано не Павлом) не обязательно несёт на себе клеймо обмана или подделки. Это было бы применимо к тому случаю, когда написанная работа предлагает некое еретическое учение, и как было замечено выше, многие подобные работы впоследствии были определены как апокрифические и еретические, а потому отвергнуты. Однако в случае с новозаветными псевдоэпиграфами ситуация иная: эти работы были признаны Церковью в качестве действительных и подлинных свидетельств настоящей христианской веры… Они свидетельствуют о том, во что верует Церковь» [102].
Иными словами, если последующие ортодоксальные христиане – второго, третьего или четвертого столетия – согласились со взглядами, изложенными в Послании к Колоссянам, и решили включить его в Библию, тогда автор был честным подделывателем. Однако другие авторы, державшиеся отвергнутых последующими христианами взглядов, были бесчестными подделывателями. А откуда самим авторам было знать, будут ли приняты их взгляды спустя столетия или нет? Очевидно, что знать этого они не могли. Тогда получается, что их честность или бесчестность полностью обусловлена не зависящими от них обстоятельствами [103].
Альтернативная перспектива
Позиция всех учёных, которых я только что цитировал, имеет три общих положения. Все эти исследователи считают, будто то, что я называю практикой подлога, т. е. претензия автора на чужое имя, не вводило никого в заблуждение; все они основывают свой взгляд на высказываниях по этому предмету своих предшественников, а не на изучении древних источников; и все они предпочитают не приводить никаких доказательств в пользу своего мнения.
Что эти взгляды ошибочны, должно было быть понятно даже из моего краткого обзора древних свидетельств в Главе 1. Если подлог никогда не рассматривался как нечто предосудительное, то почему в каждом известном нам примере установления настоящего автора последний был либо отчитан, либо выруган, либо наказан? И если цель заключалась не в том, чтобы ввести в заблуждение читателей, то в чём именно она заключалась?
