— Да, конечно, всенепременно, — сказал Джерри таким тоном, что было ясно: он скорее поверит в то, что офисная мебель внезапно оживет и станцует танго. — Если случится что-нибудь сверхъестественное. Выше 1.5…
— По рукам! — Я резко развернулась. — Вы дали слово! — сказала я, направляясь к двери. — Если рейтинги повысятся больше, чем на три четверти балла, вы дадите нам больше времени.
— Но этого не случится! — крикнул Джерри мне в след.
Я задержалась у двери.
— Посмотрим, — сказала я в ответ.
По крайней мере, пока будут выполняться мои требования…
— Да, кстати, по поводу твоей девушки, как там ее, Лиза, кажется! Купи ей словарь и засунь в какую-нибудь другую передачу. Она меня доконает.
Если нас разгонят, этой его «маленькой интрижке на стороне» все равно понадобится новая работа. Ничего, пусть уж лучше привыкает.
И с этой мыслью я стремительно вышла. У меня было очень много дел.
* * *
К следующему утру у меня все было готово. Персонал снова начал меня побаиваться, но это было мне только на руку. Мне на них наплевать. Если надо действовать при помощи страха, чтобы заставить этих людей меня слушать, значит, так и будет.
Сегодня утром я собиралась предъявить им наглядную иллюстрацию моего нового стиля управления.
— А, вот и ты! — сказал Ленни, когда я пришла на студию, слегка потрепанная, но готовая к новым подвигам. — Ну и где ты была?
Я пересекла комнату и схватила со стола график.
— Мы кое-что меняем.
— Меняем? — встревожился Ленни. — Ты меня пугаешь.
Я повернулась к Мерву.
— Эрни на месте?
Мерв начал переключать пультом камеры.
— М-м, я точно не уверен, какая это камера…
Ленни уже начал беспокоиться.
— Эрни сегодня должен брать интервью у людей, когда они выходят после американских горок…
— Нет, — решительно заявила я. — Уже нет. Никакого интервью.
Эрни, наивная душа, был почти уверен в успехе этой затеи. К тому же я не дала ему возможности отказаться.
— Мерв, — сказала я, — камера ведь управляется с пульта. Нельзя ли сделать план немного крупнее?
Мерв и Ленни переглянулись, и режиссер сделал, как ему было сказано.
— Господи! — сказал Лени и перекрестился.
Я уже поняла, что его вероисповедание — это что-то загадочное и непостоянное.
Эрни уже не стоял возле американских горок. Он сидел пристегнутый внутри.
— Это называется принять новые правила игры, — сказала я. Все, кто находился в студии, повернулись и смотрели на меня. — С сегодняшнего дня каждый наш репортаж будет неопровержим. Конечно, нам далеко до «Сегодня» или «Здравствуй, Америка», или какие там еще есть передачи на Си-би-эс…
