Неудивительно, что за обедом разговор у нас с Майком не получился. Он с ходу отметал любые предлагаемые мной темы и сетовал на общее падение уровня культуры. Единственное, на чем мы с ним сошлись, — это на том, что неплохо бы сделать интервью с поджигателем. И то это он просто ко мне снизошел.
За эти несколько дней даже я поняла, что бесполезно и дальше списывать наши проблемы на то, что мы притираемся друг к другу. Пора было взглянуть правде в глаза и признать: я просчиталась. Может, из меня и получился бы отличный продюсер новостной программы, но у меня явно не хватало ни образования, ни опыта для такой работы, как здесь. Да, у меня была полная визитница с карточками нужных людей в Джерси, но это все для новостей местного масштаба. На наработку таких связей на уровне страны нужны годы. Взять того же Адама: он уже несколько лет работал на общенациональном канале — не говоря уж о том, что связи у него появились еще с университета, — а все еще не дослужился до должности продюсера. Конечно, его программу не сравнить с нашей, но все же. И эти порядки не нам менять.
Я могла сколько угодно врать насчет «окружения Демпси» и «подружки поджигателя», на деле я лишь притворялась уверенной в надежде, что показная уверенность обретет под собой реальную почву. Ведь по-настоящему нужных мне знакомств я еще не завязала.
Из всех моих сотрудников нужные знакомства были только у Майка, но он соглашался их задействовать только для тех сюжетов, которые ему нравились, А это совсем не то, что принято показывать в утренних программах.
Мы записывали материал для развлекательной рубрики Лизы на завтра. Хорошо, что Майк уже ушел. Если бы он увидел, что творилось в студии, мы бы ни в жизнь не доделали материал.
Может, завтра его на время отвлечь под каким-нибудь благовидным предлогом, пока запись пройдет в эфире?
— Многие актеры, — вещала Лиза, — берут псевдонимы, чтобы их воспринимали всерьез.
Удивительно, как саму Лизу кто-то может воспринимать всерьез. Кожа у нее почти оранжевая от автозагара, с губами что-то такое творилось, будто сверху своих она прилепила еще губы из мармелада, а топик жутко обтягивал немеряные воздушные шары, которые она выдавала за грудь.
Мне показалось, или она снова недавно ее увеличила?
— Например, — продолжала она, — Рикки Шредер стал Риком Шредером, а «Скала» стал Дуэйном Джонсоном.
