Я подняла подбородок.
— Но я сказала…
— Что хочешь поторговаться? — предположил Майк.
— Я сказала нет, глупый осел! — Боже, какая же я истеричка. Неудивительно, что перед камерой оказался он, а не я.
Но Майк уже завелся.
— Не знаю, какого хрена я тебе поверил! Весь этот энтузиазм, этот кретинский фанатизм в отношении меня…
— Ты что, не слышал? — парировала я. — Я сказала нет. Господи, а если бы я согласилась? Кто и в чем мог бы меня обвинить? Ну же, Майк. Если бы ты хоть когда-нибудь сделал что-нибудь из того, о чем я тебя просила, хоть когда-нибудь…
— Тебя вообще не волнует эта работа! — кричал он. — Тебя волнует только, как повыше взобраться. Какая должность соответствует твоим ожиданиям, Бекки Фуллер? Президент новостей? Президент сети? Санта Клаус?
Ты прекрасно знаешь, что соответствует моим ожиданиям. Немножко благодарности за то, что я вернула тебя в эфир. Немножко уважения к команде, когда я прошу поговорить с Тейлор Свифт или Тимом Ганном. И еще немножко благодарности за уверенность в том, что утренние новости, какими бы они ни были, все-таки представляют интерес для зрителей.
Адам, например, вполне на это способен, он, работающий на настоящих новостных выпусках. Так почему же Майк не может выказать такое же профессиональное отношение ко мне? И ведь Адам предупредил меня в разгар вчерашнего празднования. Но я была слишком счастлива, чтобы ему поверить. А когда я рассказала ему про «Сегодня» и про то, что не собираюсь уходить из Ай-би-эс, он посоветовал не принимать поспешных решений.
Я отнесла такую реакцию на счет медлительности, столь ненавистной Майку Померою. Но Адам снова оказался прав.
Довольно всей этой фигни. С меня достаточно, я точно знаю, что стою большего.
— Хочешь услышать что-то действительно смешное? Еще десять секунд назад я решила отказаться от лучшей работы, которую мне когда-либо предлагали. Глупо, правда?
— Ну да, — согласился Майк. — Иди. Что тебя держит? Иди же!
Я стиснула зубы и сжала кулаки. Как он мог говорить мне такое после истории с губернатором? Я так была расстроена, что с трудом произносила слова.
— Если бы ты когда-нибудь относился ко мне хоть с долей уважения, доверия и дружбы — на которые ты, похоже, не способен… Я бы осталась, несмотря на все твои выходки, Майк. Но я уйду из-за тебя, жалкого, самонадеянного, одинокого, эгоистичного придурка!
Я остановилась, тяжело дыша. Я сама не понимала, как смогла произнести столько бранных слов.
