Он мотнул головой.
– Гувернантки, как я понимаю, у вас нет?
Николай смерил астролога взглядом:
– И садовника – тоже.
– И в кружки ваши дети не записаны? – продолжил Мармаров.
– Не записаны. Я ж говорил: сыну – всего 5, а дочке – 6. Погодки.
– Ну-с, вот прогноз и вырисовывается. Внимаете?
– Внимаю, – во взгляде Николая плескалась гремучая смесь: жгучий интерес, лед недоверия и боевая готовность обернуть все в шутку.
– Как только непризнанный гений получит признание, а свою тещу вы захотите назвать мамой, ваш начальник пойдет навстречу! Получите и высокую должность, и соответствующий оклад.
– А премиальные? – рассмеялся ему в лицо Николай.
– Премиальные ждите после ближайшего утренника.
– Какого утренника?!
– Предновогоднего, к примеру, – пожал плечами Мармаров. – Где ваши детки исполнят соло. Под аплодисменты, разумеется.
– Ну и шутки у вас, – зло отмахнулся Николай и стал сосредоточенно взбивать плоскую подушку.
– Спокойной ночи.
На пожелание Мармарова Николай лишь что-то невнятно буркнул.
Еще накануне я чуть ли не скрипел зубами. Повелся, болван, на нелепые сказки случайного попутчика. Я-то! Все сказки для которого закончились в девять лет, когда в авиакатастрофе погибли и мать, и отец. А жизнь обернулась бесконечной драмой с подспудным порывом – дотянуть до очередного антракта. Вырваться!
Поэтому сегодня, несмотря на скудный дорожный завтрак, я словно воскрес: антракт же! На целых 8 дней.
Вырвался!
Ну, а нестандартный, хотя вполне респектабельный, попутчик – лишь занимательный жест случая.
Расслабься, Ник. Ты же – вырвался.
– Может, и сон разгадаете, – неожиданно для себя спросил я Мармарова. – Занятный такой, ясный… Честно говоря, даже кошмарный. Бр-р-р…
– Я гадать не научен, – повел бровью попутчик.
– Посоветуете что-то, – пришлось выдать обаятельную улыбку. – В третий раз сегодня видел – мороз по коже.
– Рассказывайте! – усмехнулся Мармаров, отложив в строну еще нераскрытый еженедельник.
– Начало неясно… Яркий свет, громкая речь, столики, визг скрипок… В руках тяжелый поднос. Под салфеткой, я знаю, голова врага. «Заказывали?» – хохочу. Другие, а там много людей, хохочут тоже. Чьи-то обезьяньи пальцы вдруг срывают салфетку. Хохот оглушает. На подносе – голова. Моя. Только усы – седые. Под дикий оглушительный хохот я просыпаюсь. Все! В эту ночь – уже третий раз снится…
– Судьба считает до трех, – сухо обронил Мармаров.
Фраза Мармарова ввела меня в ступор. Да и пока сон пересказывал, стало не по себе. Да, да – страшно. До жути…
