Воскресенье, в ночь на 5 августа, 1962 год
Щеку оцарапало что-то острое. О! Осколок. От бутылки? стакана? Не поднимаясь с пола, попыталась рассмотреть – ни черта… А еще глазных капель жахнула, сама помнит как выцеживала в стакан водяры: кап-кап-кап… Грозная надпись на этикетке обещала единственный выход. Память не отшибло. А жаль… Тридцать шесть… Два раза моргнуть – и старость. Ни детей-ни мужа… Два раза… Всего два раза моргнуть…
Судорожные всхлипы перемежались с бормотанием, жаркий шепот – рыданием. И трубка от телефона на крученном шнуре повисла рядом: ни гудка, ни голоса живого. Ти-ши-на. Кому-то звонила? А-а-а… Костику. И – что? Ни-че-го. Глухо. Жить стало тошно. И – незачем…
Через час ее обнаружили в беспамятстве. Комендант общаги вызвал «скорую». Промывание желудка, стабилизирующие давление уколы сделали на месте.
– Еще пару часов – и кирдык, – перевел дух фельдшер.
– Везучая, – вздохнула Люська, соседка по общаге. – Если б мой Колька не достал бы меня среди ночи – беленькую ему видите ли полож. Достал! Два часа ночи, а ему – вынь да полож… Смотрю – у Василисы свет сквозь щель пробивается. Дверь толкнула, а там…
– Теперь Кольке твоему Василиса пусть памятник ставит, при жизни.
– Ага, – горькая усмешка исказила приятное лицо. – Щас!
– Пьяных и детей Бог бережет, – задумчиво изрек комендант и со значением цикнул зубом.
– С воскресением тебя, блаженная! – ласково потянулась к ней Люська.
И вновь, как в далеком 1926 году, в непримиримых аспектах схлестнулись Сатурн и Нептун. Тридцать шестое лето Мэрилин Монро оказалось под грозным росчерком рока.
Железобетонный каток обстоятельств еще раз прошелся по хрупким всходам надежд. Карнавал тотального абсурда правили депрессия, фобии, растерянность. Рок смешивал коктейли из подлости, предательства, обмана, заправляя все взбитыми сливками иллюзий.
«Белокурая красавица Мэрилин Монро, восхитительный символ изящной и привлекательной жизни в Голливуде, трагически погибла у себя дома в воскресенье. Ее нашли в постели совершенно обнаженной. Вероятная причина смерти – самоубийство. Ей было 36 лет. В руке кинозвезда держала телефонную трубку. Пустая бутылочка из-под снотворного валялась рядом с кроватью».
«Associated Press», 5 августа, 1962 год
«Актриса пребывала в кромешной депрессии. Завешивала окно черными гардинами… Ее привычка жаловаться всем и каждому на свою жизнь тоже сыграла против нее. Когда вечером накануне смерти она взывала по телефону к друзьям, никто не придал этому значения».
