Пополнение не заставляет себя долго ждать. Грохот тормозов отрывает нас от чаепития. Раскрывается дверь, и в камеру заходит высокий полный парень в очках. Он без вещей.
«Слава», — представляется он. Мы знакомимся. Его только что привезли из ИВС. На правах старожила я рассказываю о тюремной жизни и правилах поведения. На его простой вопрос «А давно ты здесь?» я отвечаю: «Уже два года». У него не укладывается это в голове. И он начинает плакать. По-настоящему, рыдая и громко всхлипывая, словно избалованный ребенок. По сути, он и был таким. Сын богатых родителей, не знавший ни в чем отказа, летал по Москве с огромной скоростью на «порше кайен», на котором вместо номерного знака красовалась табличка «Черный Плащ». Жил в свое удовольствие, на широкую ногу. Удовольствий не хватало, захотелось власти над людьми. Не уступил кто-то дорогу — вышел с друзьями из машины и избил бедолагу. Куролесили по полной программе. Не разлей вода с сотрудником отдела МВД по борьбе с коррупцией в высших эшелонах власти, он вымогал с кого-то деньги. То ли в шутку, то ли всерьез…
Слава быстро освоился в камере. Когда все спали, ему надо было смотреть телевизор. Когда мы смотрели какую-то передачу, он требовал МУЗ-ТВ. Все время что-то с чавканьем поглощал. Как-то Леша его спросит: «А слабо на спор двадцать запариков (“Дошираков”) за один раз сожрать?»
Задумавшись на секунду и что-то подсчитав, он выдвинет свое требование: «Только хлебом заедать буду!»
Очень опасаясь за свое здоровье и страшась туберкулеза, Слава для профилактики без устали и в огромных количествах поедает толстые куски сала. Обладающий двумя купленными высшими образованиями и такой же корочкой кандидата наук, он был уверен, что сало «впитывает» все микробы.
Когда мы по очереди убираемся, ему обязательно надо слезть с кровати и потоптаться по еще мокрому полу. Он делит телевизионное время и камеру, пытаясь качать свои права. Тогда я впервые понимаю, что могу убить человека. Мы все дружно ненавидим Славу и перестаем с ним разговаривать. Обстановка в камере накаляется. Алексей серьезно ругается со Славой и берет в руки чайник, угрожая облить его кипятком. Слава хватает в руки пластмассовый нож. Алексей (несомненно, имеющий соответствующий опыт) скажет мне: «Знаю я таких. Одни понты. Такого вывезешь в лес, он плакать будет и сразу обделается…»
За дверью слышны голоса надзирателей: «Что там у вас? Немедленно прекратить!»
«Все хорошо, мы просто общаемся», — отвечает Леша. Конфликт затухает. Ссора не остается незамеченной сотрудниками СИЗО. На следующий день Славу переводят в другую камеру. Ура! Пытка, показавшаяся мне вечностью, продолжалась недолго, и мы все облегченно вздыхаем. Позже я узнаю, что у кого-то не выдержат нервы, и Славу побьют в камере, а он напишет на сокамерника, своего же товарища по несчастью, заявление. Поступка более презираемого в тюрьме не существует… Слава — готовый персонаж для СДИП, секции дисциплины и правопорядка. Были такие организации в колониях, куда зачислялись осужденные, которые «за печеньки» от администрации следили за соблюдением дисциплины и правопорядка среди других осужденных. Участвовали в шмонах, принимали этапы, писали рапорты о нарушениях, безнаказанно избивали других зэков.
