(2) Между тем двое веспасианцев предприняли следующее. Так как их ряды несли большой урон от одной метательной машины неприятеля, они, взяв щиты из захваченных у вителлианцев доспехов, затесались в ряды неприятеля и, выдавая себя за противника, остались незамеченными, пока не добрались до той машины и не перерезали ее канаты, так что ни одного снаряда нельзя было теперь выпустить.(3) А когда показалось солнце, воины третьего Галльского легиона (который до этого нес службу в Сирии и сейчас был, к счастью, на стороне Веспасиана) неожиданно приветствовали его восход по своему обычаю. Вителлианцы же, подумав, что явился Муциан, пали духом и, поддавшись паническим призывам, обратились в бегство. Такие вот незначительные мелочи способны привести в великое смятение изнуренных людей.(4) Отступив за городскую стену, они протягивали оттуда руки и умоляли о пощаде. Но, так как никто их не слушал, они освободили из заточения консула и, облачив его в консульские одежды и снабдив фасциями, послали в качестве посредника и добились перемирия, ибо Алиен благодаря своему сану и стечению обстоятельств без труда убедил Прима принять их капитуляцию.
15(1) Однако, когда отворились ворота и воинам ничто больше не угрожало, они неожиданно сбежались со всех сторон и начали всё предавать огню и разграблению. Этот погром оказался едва ли не самым ужасным из всего, что было. Ибо город отличался и размерами, и красотой строений, в нем были сосредоточены огромные богатства, принадлежавшие как местным жителям, так и приезжим.(2) Большую часть бесчинств учинили вителлианцы, поскольку им были хорошо известны и дома наиболее богатых людей, и проходы в тесных переулках. При этом их нисколько не смущало, что они убивали тех, кого только что защищали. Они громили и резали так, будто это именно они стали жертвами несправедливости и насилия. Таким образом, вместе с павшими в битве всего погибли пятьдесят тысяч человек.
16(1) Вителлий, извещенный об этом поражении, и без того уже находился в замешательстве. Ибо еще раньше его встревожили знамения. В частности, когда он, совершив жертвоприношение, обращался к воинам, слетелось множество коршунов, которые раскидали жертвенные дары и его самого едва не сбросили с помоста.(2) Однако в большей степени взволновало его именно известие о поражении. Он спешно послал своего брата в Таррацину, и тот занял этот хорошо укрепленный город. Но с приближением военачальников Веспасиана к Риму он пришел в отчаяние и совсем потерял голову.
