- О, какая честь...
Чуть нажав на скулы, Ян притянул к себе мое лицо.
- Я извинился за свое необузданное хамство, в прошлом, а, наверное, и в будущем. Терять любимых, это участь каждого из нас. И мне тоже жаль, что я, возможно, стал причиной чего-то для тебя трагичного. Только, если ты еще не поняла, то в нашем мире сейчас каждый пытается ухватить себе свой сочный кусок мяса, кто и как только способен это сделать. И на будущее хочу посоветовать - если что-то не можешь взять сама, бери все, что дают тебе.
Вот же хренов советчик! Его рука все еще слега сжимала мое горло, уже заставляя меня нервничать и снова злиться. Обхватив ладонью запястье этой руки, я выпустила когти, врезаясь в кожу. Теплая кровь потекла по пальцам. Ян даже не шевельнулся, только поморщился, продолжая смотреть в мои глаза. Тогда я потянула его руку от себя, пытаясь освободить сдавленное горло. Ян стал медленно поддаваться.
- Спасибо, конечно, за совет, но я не совсем готова к этому будущему. Мне так понравилось чувствовать себя по-настоящему мертвой, что я уже не готова жить дальше, - как-то просто вырвалось у меня под озадаченным взглядом Яна. - А чтоб ты знал, меня почти убили, и если бы не Серафим, я бы сейчас купалась в спокойном блаженстве...
- Вот это вряд ли, ты бы горела в Аду. Что для тебя, что для меня, после смерти одна дорога. А Серафиму я за твое спасение скажу спасибо.
Он сжал мою руку, и аккуратно вытащил когти из своей плоти. Потом приподнял мою мокрую кисть на уровне своего лица. Его рот обхватил мои пальцы, слизывая кровь, дразня, и снова пробуждая желание, причем, желание по всему и сразу. Я даже охнула, каким-то чудом оставаясь на ногах. И не переставая жечь меня своим янтарем, он произнес:
- Как понадоблюсь, скажи об этом Радию, он найдет меня. И не забывай - решишь покормиться от кого-то другого... он уже не жилец.
Ян ушел, оставив после себя ощущение, что между нами ничего не закончено и не решено, между нами все только начинается. А это злило и возбуждало одновременно. Это было полнейшей наглостью! Но стоило Лео войти в комнату, как я об этом забыла.
Мой любимый голубоглазый блондин... Он медленно подошел ко мне, встав на расстоянии поцелуя. И мои руки сразу потянулись к его лицу.
- Как ты? - спросила я.
- Скучаю.
- Серафим снял с нас все запреты.
- Я знаю, Юлиан сказал мне, - как-то грустно ответил он, опуская глаза.
Опять эта грусть!? О, пожалуйста, только не у него...
