Но как же больно было это осознавать... это как еще один удар в самое сердце. Господи, ну я же просила Серафима оставить меня в покое!
- Не плачь, Марго, - сказал мне Лео, вытирая с моих щек алые слезы. - Когда-нибудь все наладится.
Я потерлась щекой о его руку, прижала ее ладонью к своим губам... ощущая языком вкус своей же крови! И жажда таким спазмом отдалась в моей груди, что я зажмурилась, выдыхая стон.
- Я подожду, - ответил мне Лео, вставая с кровати.
Я отпустила его руку не сразу, проводив печальные голубые глаза таким взглядом, словно уже прощалась. Но, черт! Неужели, я уже все для себя решила! Против своей же воли! Да что с тобой!? Как ты можешь отпустить последнего любимого человека? Сама! И с кем ты останешься!? Дура!
- Лео... - попыталась выкрикнуть я, стоило только ему закрыть дверь с той стороны комнаты.
Но мой крик заглушила широкая ладонь Яна, чье горячее тело опалило спину.
- Оставь, не трави ни себя, ни его, ни меня.
И тут я вдохнула сочный запах Яна. Его теплые пальцы лежали у меня под носом, прикрывая рот. И я задышала чаще, забывая обо всем на свете, кроме этого запаха. Моя реакция Яну понравилась, а дыхание сравнялось с моим. Он убрал руку с моего рта и провел ладонью по носу, но всему лицу, дразня своим запахом. Горло перехватило в спазме, и я ударила клыками в его запястье, поднимая температуру своего тела - я неосознанно делала это для него, идя на поводу у первородного инстинкта. Ян дернулся, опаляя ухо ноющим стоном удовольствия. И мы с ним вместе понеслись по дождливому лесу, который пах свежестью... и сексом. Ян всегда сам выбирал картинки, которые хотел мне показать. И с ним утоление голода не заканчивалось на одной лишь крови. Он предлагал мне самую вкусную кровь, и самый горячий секс. Казалось бы, что может быть желаннее? Если он предлагал мне лакомый кусочек забытья, мимолетного и лживого счастья. И так хотелось в него окунуться...
Наши вожделения друг к другу снова слились в единое целое, удваиваясь, усиливаясь, сметая остатки разума. Дыхание каждого стало чаще, сжигая легкие в предвкушении. Ян наклонил меня, заставляя встать на четвереньки, но, не вынимая своего запястья из моего рта. И снова его горячее тело прижалось к моей спине. Его свободная рука задрала ночную сорочку из красного шелка, в которую я оказалась одета. Широкая ладонь легла на живот, прижимая меня теснее к его твердому паху. И я задрожала в его руках. А кровь продолжала струиться по горлу, утоляя мой чертов голод. И отступая, этот зверь возвращал мне скудные частички разума.
