Да что же со мной такое? Когда я последний раз вот так реагировала на мужчину? И было ли такое вообще? Хотя тут можно было начать с того, что я редко к кому кардинально меняю свое отношение. Если я люблю, то любою, если ненавижу... то обычно - ненавижу. И ничего больше.
Серафим сел, оказываясь за моей спиной, да так близко, что уперся носом мне в затылок, а широкая ладонь погладила предплечье.
- Марго... - прошептал он низким голосом возле моего уха, отчего я сразу напряглась, боясь растаять, - проси, что хочешь, но не отнимай теперь у меня хотя бы шанс быть вот так рядом.
Его пальцы сжали мою руку, наверняка оставляя на коже синяки. Хотя, какие там синяки. Я так давно пила живую кровь, что уже почти вся высохла, о чем все настойчивее начал напоминать голод. Чтобы отвлечься, я попыталась сосредоточиться на его словах.
- В этот раз твое предложение звучит заманчивее. И что же ты готов мне дать за этот шанс? Не боишься, что я запрошу слишком много?
- Я знаю, чего ты хочешь, и я в состоянии на это согласиться.
- Ты согласен вернуть мне Лео и Юлиана? - спросила я, едва сумев подавить в себе бурную радость надежды.
- Если ты попросишь, - ответил он, целуя меня в макушку, - и позволишь быть рядом.
От изумления, я открыла рот и повернулась к Серафиму:
- Ты согласишься быть третьим мужчиной? - спросила я, только сейчас понимая смысл сказанных слов и сама же ужасаясь им. - Нет, подожди, для меня это слишком.
Я отползла на край постели и встала с нее. Поведение Серафима меня нервировало, потому что оно мне нравилось, а этого быть не должно. Как-то не правильным мне казалось все происходящее. И совершенно не правильным мне казалось иметь троих мужчин. Я с двумя то едва справлялась. И что вообще мне могут сказать на это Лео и Юлиан? Они друг друга то едва терпели. А еще, у меня в голове появилась грустная мысль - захотят ли мои любимые мужчины быть со мной? Мне казалось, что я не видела их вечность, и за эту вечность произошло слишком много событий, чтобы все могло оставаться так, как хотелось бы мне одной. И чего я вообще хочу сама?
Ох, черт! Я запуталась окончательно, и запустив пальцы в волосы, начала ходить по комнате. Единственное, в чем я была уверенна, это то, что мог голод скоро начнет выходить из-под контроля.
- Радий сейчас приведет кого-нибудь, чтобы ты смогла утолить голод, - ответил Серафим, ощутив мое состояние.
Я остановилась и посмотрела на него. Серафим лежал на кровати, опираясь на один локоть. На нем был черный халат, такой же, как и на мне, и он был достаточно распахнут, чтобы можно было созерцать верхнюю часть твердой груди, и желать увидеть большего. Стоит только подойти ближе и запустить руку под ворот халата, потянуть за шелковый пояс... Я так явно себе это представила, что даже в ушах прошелестел такой звук, который слышится, когда шелк скользит по шелку. А когда мой взгляд уловил очертания выпуклости под тканью на самой интересной мужской части тела, я вздрогнула и подняла глаза к лицу Серафима, на котором с недавних пор появилось слишком много эмоций. Он был доволен тем, как я на него реагировала. И от этого во мне поднялась злость, достигая пика за пару оборотов. Мне под руку попалась изящная белая ваза, которая стояла на тумбочке. Схватив ее, я с размаху кинула этот антиквариат в Серафима.
