Ох... черт! Я совершенно не понимала, что произошло, сползая вниз по стене, задыхаясь от его и своих чувств, и наблюдая, как в Серафиме бурлит растерянность. Надо же... за одну ночь я увидела в нем столько эмоций, сколько не видела за все наше знакомство.
"Не смей больше так делать. Тебе ясно?"
Я от удивления открыла рот, переставая вообще что-то понимать:
"А что же ты тогда от меня хочешь?"
"Того, к чему я, похоже, совершенно не готов".
"Мне жаль" - усмехнулась я. "Тогда, полагаю, вопрос исчерпан".
Серафим закрыл ладонью глаза, сжимая на них пальцы, протирая лицо и стирая с него эмоции. Он поднялся, делая ко мне шаг и протягивая раскрытую ладонь:
"Но и того, чего не могу не желать".
Я смотрела на его руку, удивляясь откровенности этого мужчины. Он открыто говорил, чего хочет, но не пытался получить это так, как, например, сделал бы любой другой, и как часто, например, поступал Эдуард. Это... несколько выбивало из колеи, и я даже начинала привыкать, хотя нет... скорее - осознавать это. Он боялся, и я могла понять чего именно - он боялся силу чувств, от которых совершенно отвык.
- Я рад, что ты хоть что-то желаешь понимать, Маргарита... - снова прочитал он мои мысли по кипевшим внутри эмоциям. - Пойдем, нам пора возвращаться.
- Чтобы твоя жена меня добила?
- Нет, она не станет. На сегодня она исчерпала лимит своей энергии.
- Все равно я не хочу возвращаться туда.
- Ладно, я отвезу тебя домой.
- Не хочу... - набралась я наглости ответить.
Серафим смерил меня взглядом и удивил:
- Тогда... куда ты хочешь?
- На Воробьевы горы, - бросила я первое, что возникло в голове.
- Хорошо, - просто ответил Серафим... а я стояла и думала... он сказал - "хорошо"... он согласился... Я пораженно смотрела на мужчину, не понимая, в чем тут подвох. - Пойдем, я скажу подать машину.
Он сжал мою руку, а я все стояла и смотрела на него с открытым ртом. Ох ты черт! Этого просто не может быть! Он согласился мне уступить!
- Нет, - возразила я, - Зачем нам транспорт? Мы и так прекрасно передвигаемся.
Выхватив свою руку, я с улыбкой попятилась назад, вызывающим жестом руки приглашая его последовать за мной. Если Серафим пошел на уступки, то мне стало интересно, насколько далеко он позволит зайти. И он сделал ко мне шаг.
Почти одновременно, мы дернулись с места и полетели, через дома и крыши, сквозь ночной город. У меня осталась хотя бы эта свобода, иллюзия, когда можно было нестись по ветру. Но так странно было ощущать сейчас рядом этого мужчину...
