- Ты сбиваешь меня с толку, - сказал он с небольшим рычанием в голосе, что было не очень хорошим признаком.
- Чем же?
- Сегодня, когда ты пила у меня кровь, ты... что ты сделала со мной? И почему ты была теплая, черт возьми? Вампиры не могут быть теплыми.
- Разве ты не знаешь, что все вампиры отличаются друг от друга и могут иметь свои уникальные способности?
- Знаю, - буркнул он.
- Так чему ты удивляешься? Я могу соблазнять укусом, поднимать температуру своего тела и очень натурально походить на смертную.
- Повезло тебе, - ухмыльнулся он, правда, слишком напряженно.
Мне определенно нравилось ощущать его скованность, и играть на его сдержанности. Играть с огнем всегда приятно. И съехав в проход салона, я пододвинулась к Яну, вставая меж его колен:
- Не хочешь еще раз покормить меня?
- Нет, - твердо ответил он, даже глазом не моргнув - надо же, какая выдержка. - И не мечтай об этом.
- Разве тебе не понравилось? - спросила я, приближаясь к его губам, касаясь их теплым дыханием своего теплого сейчас тела, такого, как у прекрасной смертной девушки, слегка лишь испачканной.
Ян зарычал, и вместе с этим рычанием из его рта вылетели слова:
- Сядь на место.
- Иначе что? Ты покусаешь меня? Или...
Я лизнула его губы, срывая громкий рык и смеясь над его поведением. Но мой смех быстро закончился, когда его губы властно обхватили мои, сминая в бешеном поцелуе. И подхватив за талию, Ян посадил меня на себя, широко раздвигая мне ноги, тесно прижимая к своей возбужденной плоти под джинсами, скользнув одной рукой под халат, а вторую запуская в волосы на затылке... Ох... черт! Такой напор, которого я совершенно не ожидала, лишил меня всего самообладания.
Рядом с ним оказалось неимоверно горячо. Я пылала, впуская его язык в свой рот, чуть сильнее, чем надо надавливая на него зубами и нахально прикусывая. Ян дернулся, но не отстранился, сплетая наши языки в диком танце, остро приправленном кровью. И ему это понравилось почти так же, как и мне. Мы оба тонули в его вкусе, в запахе нашего вожделения. Горячие ладони обхватили бедра, сминая кожу, подвигая к нему теснее и вырывая этим из моего горла тихий стон. Страсть такой силы я уже давно не испытывала, и меня настолько обескуражили собственные ощущения, что я была готова им подчиниться, трезво понимая, что переступаю дозволенную грань.
Но когда живешь не десятки, а сотни лет, все новые и давно забытые ощущения кажутся истинным подарком, от которого не всегда получается отказаться - слишком они дороги, чтобы позволять себе ими разбрасываться. И сейчас я просто отдалась своим чувствам, губам и рукам Яна, позволяя ему делать то, что он хотел, что я хотела...
