Похоже, в этом доме ни один мужчина не умеет ждать. Я последний раз взъерошила волосы, и вышла к нему.
Держа мою руку на своем предплечье, Радий привел меня в тот же зал, где когда-то происходило наше соединение с Серафимом. Мое появление, как и всегда, вызывало шепотливый ажиотаж. Каждая пара глаз непременно поворачивалась ко мне, украдкой или открыто, смотря что себе мог позволить их обладатель. И в этих взглядах было все, от восхищения, до ненависти. Ну и пусть. Меня никогда не интересовало чужое мнение о себе, а сейчас и подавно.
Радий подвел меня к Серафиму, который был во всем черном - рубашка, брюки, шелковый галстук. И покрой такой, что это все ему невероятно шло. Я не могла не признать, что у этого вампира отменный вкус. А еще, удивительные манеры - внимательно меня оглядев, он взял мою руку и поднес к своим губам, целуя пальцы.
"Ты великолепна", - промелькнуло в моем сознании.
"Благодарю".
"Не стоит, это истинная правда".
Я попыталась ему улыбнуться, но почему-то вышло не совсем искренне.
"Почему ты не сказал мне о сегодняшнем вечере?"
"Прости, не успел".
О, такое далекое напоминание о вчерашней ночи, а меня снова бросило в жар, да с такой силой, что даже потеплело тело. Серафим сжал мои теплые пальцы и подвел к высокому кожаному креслу, которое стояло на небольшом возвышении. Рядом было еще одно, почти такое же, и выглядели они, как современные троны царя и царицы. И стоило это осознать, так мне стало как-то неуютно сидеть на этом месте.
Серафим садиться не стал. Он взял в руку бокал с кровью, который ему поднесли, и повернулся к вампирам, замершим в ожидании.
- Дети, братья и сестры. Сегодня мы празднуем Великий день, который изменил наше будущее. Мы многое потеряли, и многое приобрели. Мы приняли новую жизнь, как данное, и я благодарю всех за вашу волю и терпение. - И подняв бокал, он добавил: - За нас.
После этого короткого тоста, который все поддержали, вечер снова продолжился. Заиграла музыка, опять начались какие-то танцы и прочая чепуха. Серафим сел в свое кресло, обращая взгляд на вампиров, как всегда сдержанный и величественный, как истинный Глава своей расы. Это определенно было его место. Но, черт, что я делала рядом с ним? Во мне нет ни воли, ни терпения, во мне уже вообще ничего нет.
"Тебя что-то тревожит, Марго?" - спросил он.
"Не уверена".
"И ты даже мне ничего не скажешь на счет того, какое место я тебе определил?"
