— Сэлли? — начала издеваться Люсинда. — Какое плебейское имя! Ты деревенская девчонка, не так ли? Твоя мамаша работает здесь прислугой.
Сэлли до глубины души возмутили ее слова. Кто, такая Люсинда и что она так важничает?!
— Да, я живу в деревне, — ответила она. Сэлли прищурилась. — Но моя мама не прислуга. Она готовит самые изысканные блюда. Тетушка Мими говорит, что она готовит лучше всех в Англии!
— Тетушка Мими? Миссис Мур ведь не твоя тетушка. — Люсинда начала нападать на нее, якобы возмущенная подобной фамильярностью. — Она знает, как ты ее называешь?
— Конечно, знает. Я всегда зову ее — тетушка Мими.
— Ну ты и нахалка! Деревенская простушка, тебе не место в этом доме! — Синие глаза с презрением оглядели ее. — Мне кажется, она из вежливости терпит тебя!
Сэлли вдруг стало обидно и горько. Она всегда считала, что она нравится тетушке Мими и поэтому та так хорошо относится и добра к маленькой девочке.
Целую минуту она ничего не могла ответить Люсинде. И именно в этот момент в комнате появился Джош.
Люсинда с улыбкой повернулась к нему.
— А я болтала с Сэлли. Она показывала мне свои прелестные рисунки.
— Да, Сэлли рисует очень хорошо. — Джош подошел и встал рядом с ними. — Я ей говорил, что у нее талант. — Джош нагнулся, чтобы полюбоваться ее незаконченным рисунком. — Мне очень хотелось бы рисовать так же хорошо, как Сэлли.
Сэлли вспомнила, что она продолжала сидеть у окна, а они с интересом рассматривали ее рисунки. Она неожиданно подумала, что, может быть, слова Люсинды — правда. Может быть, тетушка Мими терпит ее из вежливости и то же самое относится и к Джошу? Может, только из-за хорошего воспитания он притворяется, что она ему нравится? При одной мысли ледяной холод сковал ей сердце. Затем она услышала хихиканье Люсинды:
— Ты можешь гордиться своими другими талантами, Джош. — Она игриво потрепала его по щеке. — Я с удовольствием их проверю в любое удобное для тебя время!
К полному ужасу Сэлли, Джош в ответ на высказывание Люсинды наклонился к ней и быстро поцеловал в губы.
— Ты и сама не страдаешь отсутствием талантов, — сказал он.
Потом они обнявшись ушли. Сэлли осталась одна, грустная и униженная. В первый раз за все годы, что она ходила к тетушке Мими, она почувствовала, что ей здесь не место, что ее здесь просто терпят. Она не принадлежит к их обществу, она среди них пария! Окончательно расстроенная, она дала себе клятву никогда больше не приходить сюда.
Конечно, она не сдержала эту клятву. Сэлли часто думала, что было бы лучше, если бы она осталась верна своей детской клятве. Если бы она ее не нарушила — никогда не разразилась бы эта страшная катастрофа.
