– Я уже ничему не удивляюсь, – проворчал Олег, убирая штуковину и чувствуя, как с новым приобретением в тело вливается бодрость.
– Есть еще парочка, – добавил Оленич. – Некрасиво, понимаю, но мы ведь не на благотворительный бал пришли? А теперь представь, просыпаются эти трое доходяг – машины нет, оружия нет. Увольнение из органов гарантировано. Да еще и дотошное расследование по поводу утери табельного оружия. Как ты думаешь, сразу они побегут докладывать начальству, что их поимели, или сначала обдумают перспективы и выстроят линию защиты?
Олег гордился своими солдатами и офицерами. Пусть лодыри, лентяи, нарушители дисциплины и любители всяческих грешков, но именно с такими парнями и выигрываются мировые войны. Однако нельзя им это показывать. Несколько минут спустя они уже спускались с северной стороны своего «дозорного» холма, перебрались за кустарник, тянущийся непроницаемый стеной почти до моста. Передвигались на корточках, что было неплохой тренировкой для вестибулярного аппарата, но не очень благотворно сказывалось на самоуважении. Они отмерили не больше половины «зеленки», как сверху раздался насмешливый голос:
– Куда ползем, товарищи офицеры?
– Говорящий куст, не может быть… – забубнил Оленич, выхватывая пистолет. – Изыди, монстр!
Олег уже все понял, раздвинул ветки с багровеющей листвой. На краю поляны, в паре метров от его напрягшегося кулака мерцала фигура пастуха в прорезиненном балахоне. Капюшон стекал на плечи, на Олега смотрели насмешливые глаза Шуры Крутасова.
– Замечательно, – восхитился Олег. – Ты пастух?
– Я пастух, – отозвался Шура.
– А где настоящий?
– Отдыхает.
– А что, престижная работа, – простодушно заулыбался Оленич. – Что бы ни делать, лишь бы ничего не делать. Признайся, этот бедолага живой?
– Бедолага-то живой, – рассердился Крутасов. – Спит на мягком ложе, – показал он пальцем на дальнюю опушку. – Вот только я уже замаялся вас ждать. Вы что, командир, грибы там собирали?
– И грибы тоже, – кивнул Олег. – А ты, стало быть, косишь под пастуха и поджидаешь загулявших товарищей. С какого, прости, бодуна? А если бы мы мимо прошли?
– Хрен бы вы прошли, – проворчал Крутасов, спрыгивая с невысокого косогора. – Ладно, командуй, пошли.
– А коровы? – напомнил Олег. – Ты разве не в ответе за тех, кого приручил?
– Да хрен с ними, – отмахнулся Шура. – Не разбегутся. Они все равно отказываются признавать во мне родственную душу.
– Кто-нибудь проезжал по дороге?
