Сердце щемило. До сегодняшнего дня не знала, что способна выгнать под дождь не то что человека — пса безродного… Поэтому смотрела в пол. В пол и никуда кроме.
— Уходите.
Я не видела… я чувствовала, что брюнет подошел близко-близко. Окинул долгим, задумчивым взглядом и, не дождавшись отклика, запрыгнул на подоконник. Мгновенье, наполненное шумом дождя, и… и всё. Маг исчез, словно не бывало. А студёный ночной ветер продолжал трепать гардины и холодить душу.
Прощай, Райлен. Прощай…
Проснулась от требовательного стука в дверь и встревоженных восклицаний:
— Соули! Соули, открой немедленно! — мама.
— Соули, с тобой всё в порядке? — папа.
— Соули, почему ты заперлась?! — снова мама.
— Соули-и-и! — слаженно, громко, с долей паники. Близняшки.
Хотела крикнуть, что всё хорошо, но не смогла — горло пересохло и першило. Встать с постели тоже оказалось непросто — чувствовала себя так, будто по мне всю ночь дракон топтался. Подползая к двери, ничего кроме жалости к себе не испытывала и мысленно костерила утро, которое настигло так внезапно — я же всего мгновенье тому глаза закрыла!
Наконец, замок щёлкнул и в спальню ворвалась матушка. Серое домашнее платье должно было предавать госпоже Далире скромный вид, но мамулечка напоминала не скромницу, а наседку, у которой всю кладку украли.
— Соули!
Холеные, цепкие пальцы ухватили за подбородок. Родительница вгляделась в лицо, спросила обеспокоенно:
— Ты что? Заболела?!
Отец стоял на пороге, загораживая весь проём. За его спиной нетерпеливо повизгивали Мила с Линой.
— Соули! — снова позвала мама. Куда требовательней, нежели раньше.
Я уверенно мотнула головой — нет, не больна.
— Соули, да что с тобой?! — не выдержал отец.
— Ничего, — равнодушно соврала я.
Господин Анрис шагнул внутрь и прикрыл дверь, оставив близняшек топтаться в коридоре.
— Ты плакала? Почему?
О, Богиня… неужели так заметно?
— Наверняка из-за мага, — мамулечка поджала губы, бросила быстрый взгляд на отца. — Госпожа Флёр написала, что по нему половина города сохнет. Видишь, наши девочки не исключение.
Не знаю, чего добивалась мама, но отец посуровел.
— Я своих решений не меняю, — хмуро изрёк папа. И добавил, обращаясь уже ко мне: — Соули, пойми, молодые люди вроде этого Райлена… до добра не доводят. Если бы он был человеком порядочным, то не стал бы знакомиться с вами на глазах у всего города. И я не желаю давать ему возможность скомпрометировать вас ещё раз.
— Я понимаю…
Отец фыркнул.
— Понимает она! Умойся и спускайся в столовую. Обед стынет.
