Райлен скалится в ответ, но нападать не спешит. На губах улыбка. Жуткая, некрасивая. Он движется в такт. Делает два выпада, заставляя врага дёрнуться, и продолжает скользить, подражая красноглазому.
Вождь бьёт внезапно. Я даже не успеваю уловить движение, просто вижу — брюнет отлетает в сторону, падает на спину. Поднимается, но не сразу. И движение не плавное — рваное. Хочется закричать, но горло сдавил страх. По моим венам не кровь течёт — ужас. Чистый, Первородный ужас.
Ещё удар и ещё. Оборотень настиг столь стремительно и ударил так мощно, что стало совершенно ясно — всё это время Вождь дурачился, играл, как матёрый зверь со щенком. Райлен опять поднимается. Он не сдаётся, но отступает.
Противники скользят, напоминают зеркальные отражения друг друга, а я не выдерживаю — закрываю лицо руками. Это конец.
Оборотни! Почему они так поступили? Почему не оставили выбора? Почему?! Во мне их крови не больше капли, неужели ради этого стоит убивать?
Я хотела подняться на ноги, но не смогла. Поэтому просто повернулась. Увлечённые схваткой зрители даже не заметили. Пришлось махать руками — моих криков, как оказалось, не слышали.
Наконец, меня заметили. Двое, или трое… а может и четверо — не знаю.
— Позовите главного! — сказала медленно и разборчиво. Так, чтобы и последний глупец мог по губам прочесть.
Они не сразу, но поняли. Кто-то кивнул, кто-то просто нахмурился. Я же… замерла, молчаливо молясь Богине — спаси! Умоляю, спаси!
Сил смотреть на избиение Райлена не было, поэтому глядела на толпу. Мощные, плечистые, злые. Наверное, я бы смогла опознать в них оборотней без всяких подсказок — уж слишком на оголодавшую за зиму стаю похожи. Только они не волки, они хуже.
Я не заметила, как ужас сменился яростью. Но не той, которая туманит разум… нет! Эта была чище и прозрачней горного ручья. И несравнимо сильней самого высокого водопада. Ненавижу! Ненавижу!!!
Когда передо мной возник зеленоглазый, я едва не скривилась. Увы, просящий не имеет права на открытое выражение эмоций. Я должна показать уважение…
— Остановите бой. — Сказала и застыла. И кулаки сжала, чтобы не закричать.
Он всё понял, но ответил не сразу. Сперва одарил очень пристальным, невероятно серьёзным взглядом. Я почувствовала себя кобылой на второсортной ярмарке. Хотела даже зубы показать, но…
— Нет, — я тоже читала по губам.
Вдохнула поглубже, крепче сжала кулаки. Почувствовала, как ногти впиваются в кожу, но боль была несравнима с той, которой наполнилась моя душа.
