Сохранить чувства в тайне не удалось. Впрочем, я и не пытался. Друзья моей привязанности не поняли, осмеяли. Но этого им оказалось мало и вскоре… вскоре я стал кем-то вроде подопытной мыши. На мне пробовали все приворотные зелья, ко мне приводили всех симпатичных студенток и… не студенток тоже. Звучит смешно, но поверьте, когда возвращаясь в комнату после изнурительного дня занятий и тренировок, и находишь там очередную голую девицу, радости не испытываешь.
Потом весть дошла до отца… Он тоже не порадовался. Начал убеждать… сперва убеждать, потом, когда понял, что убеждения не действуют, угрожать. Я взбеленился и заявил, что раз так, то любовью дело не ограничится. Я женюсь. Мне пригрозили отречением и лишением титула. Я, как видите, не сдался. Более того, добился назначения в Вайлес.
А потом увидел Соули. Увидел и понял, что образ, который два года жил в моих мыслях — не мечта, реальность. Вот вы могли бы отказаться от ожившей мечты, господин Анрис? Я точно не смогу. И отнять её не позволю.
Господин Анрис ответил не сразу.
— Действительно одержимый… — пробормотал он. И добавил уже чётко: — А сказать всё это помягче не мог?
— Мог. Но я предпочитаю говорить прямо, если есть такая возможность.
— Ясно… Ясно… — задумчиво протянул папа. — Вы завтракали, господин Райлен?
Мы с мамулечкой вздрогнули. Родительница подхватила вынутый из стены кирпич и проворно вернула на место. Я же застыла соляным столбом — даже дрожать перестала. Щёки пылали, уши горели факелами. О, Богиня! Только не это! Я не смогу посмотреть ему в глаза после того, что услышала! Я… я…
Госпожа Далира сделала знак молчать и приоткрыла дверь, мне совсем дурно сделалось. И сразу вспомнился сентиментальный роман "Мой ненаглядный вампир", в котором героиня тоже за возлюбленным шпионила, пытаясь разгадать его тайну. Её на подглядываниях так и не поймали, значит… значит у нас тоже шанс есть?
— Идём, — шепнула мамулечка, и первой выскользнула из кладовки.
После полумрака, дневной свет, льющийся в высокие окна, показался ослепительным. Я тихонечко ойкнула, прикрыла глаза рукой. Мама, как человек бывалый, поморщилась и только. Дала минуту на передышку, после порывисто обняла и шепнула:
— Смотри прямо и не смей краснеть! Мы ничего не знаем! Мы ходили в цветник, проверить не распустился ли чёрный ирис, который на прошлогодней ярмарке элитных сортов купили!
О, Богиня! После такого напутствия я покраснела ещё сильнее.
— Соули! — от маминой игривости и следа не осталось. — Соберись!
