Первые группы десантников вели бой на пристани, а «Красный Кавказ» подавлял огневые точки врага, вступал в поединок с его дальнобойной артиллерией. Счетверенные пулеметы корабля вели смертельную дуэль с немецкими минометчиками и автоматчиками.
С каким-то особым волнением бывший старпом называет фамилию командира отделения зенитного дивизиона Моценко. Его спаренная установка без устали била врага на земле и в воздухе. Пять фашистских самолетов загорелись от метких очередей Моценко, несколько вражеских батарей подавлено…
— Ежели б довелось вам ныне встретить Моценко в праздничный день — залюбовались бы. Да, он живет, здравствует тут, в Севастополе, — улыбается Агарков. — На груди старшины наград, наверное, больше, чем у кого бы то ни было в городе. За милю сверкает Моценко. Орел!..
Прерывается и снова течет беседа, и снова перед нами грозные картины десанта.
— На рассвете тридцатого декабря, — вспоминает Агарков, — я смог доложить командиру, что готовим сходни — с кормы на мол… Дорога́ была каждая секунда, а между молом и кораблем все еще была вода, довольно широкая полоса. И тут вдруг, без всякой команды, краснофлотец Михаил Федоткин пронесся перед нами, как на крыльях, и оказался на причале. Мгновенно закрепил последний трос, поставил сходни и кинулся обратно, ухватившись за канат. Мы втащили героя на корму, вокруг свистели пули и осколки, и я не знал, как поступить: ругать Федоткина или обнимать… Фашисты бесновались в бессильной злобе, но громада крейсера непоколебимо нависла над Феодосийским портом, над городом, и никакая сила не могла уже остановить выполнение боевой задачи… — Агарков помолчал. — Наверное, за всю историю войны не довелось крейсеру так швартоваться во вражеском порту.
Да. «Красный Кавказ» выполнил главную боевую задачу командования. План штурма Феодосии, вся мощная Феодосийско-Керченская десантная операция (ей не будет равной во всю войну) — в действии. С широких сходней героического крейсера десантные части рванулись на берег, на улицы города. Вслед за ними выгружались боеприпасы и машины. Задача крейсера выполнена, но он продолжает бой, выводит из строя орудия и танки немцев, обращает в прах их укрепления, помогает продвижению десанта. И враги усиливают и без того шквальный огонь по неподвижному, но грозному кораблю.
Под огнем фок-мачта, боевая рубка. Вспыхивает порох у зенитной установки, горит палуба. Раненые зенитчики бесстрашно гасят огонь. Снаряды пробивают борт в нескольких местах, пробоины быстро закрывают пробковыми матрацами… Орудия крейсера не прекращают бить по врагу. Но вот замолкла вторая башня — родная агарковская. И он с ужасом узнает, что фашистский снаряд взорвался внутри башни, что есть убитые и раненые и огонь угрожает пороховым зарядам. А это угроза всему кораблю!..
