– Что я вам, девочки, сейчас покажу.
И уже к Вере.
– У тебя, дорогуша, видик работает?
– Конечно, – ответила Вера.
Она включила видеомагнитофон, телевизор и поставила кассету. Изображение было черно-белым.
Сразу видно, что любительская съемка. На экране была какая-то комната, снятая почему-то откуда-то сверху. В комнату вошла Раиса Васильевна, но гораздо моложе, чем сейчас. Она помахала рукой кому-то в объектив и стала раздеваться. Были слышны мужские голоса.
Раиса Васильевна комментировала:
– Это я снимала себя сама видеокамерой и своих любовников, правда, без их разрешения, но они до сих пор об этом не знают.
На экране в комнату вошел какой-то мужчина. Он был одет, но тут же стал раздеваться. Раиса стала ему помогать. Потом они рухнул в постель, и все закрутилось.
Как-то незаметно вдруг обнаружилось, что в комнате раздевается еще один мужчина. И он тоже присоединился к ним. Раиса с ними двоими показывала чудеса гибкости своего тела и движений.
Светка шепнула Вере:
– Смотри. Я уже эту кассету видела. Там столько интересного.
А Раиса Васильевна продолжала комментарии:
– Как только появились первые видики, так я и стала снимать всех своих любовников, а теперь вот смотрю на себя, молодую, горячую, и сама, как тогда, все это переживаю.
Вера же, не принимая никакого участия в просмотре и обсуждении, подливала себе потихонечку коньячку и шипом его попивала. Ей как-то было совсем неинтересно, что там делали с Раисой Васильевной ее мужчины и даже женщины. Только когда появилась совсем необычная картинка, она немного заинтересовалась, и то после слов Раисы Васильевны о том, что она уже давно ненавидит мужиков и никакого удовольствия от их ласк не получает, не то что от чевероногих друзей человека. И, позвав болонку, которая живо запрыгнула к ней на колени, ласково ее погладила.
Вера уже затуманенным взглядом посмотрела на экран, где мелькал большой пятнистый дог, Раиса Васильевна, еще какая-то женщина, и удивленно уставилась на болонку Светкиной подруги.
Раиса Васильевна, заметив взгляд Веры, рассмеялась и сказала:
– Это, Верочка, совсем другое, – погладила болонку, – она другому обучена. Если хочешь покажу.
Светка, опередив Веру, ответила за нее:
– Хочет, хочет.
И зашептала Вере:
– Я пробовала, и ты попробуй, обалденно. У этой болонки такой язычок шаловливый.
– Попробую, – еле выговорила Вера и, встав со стула, стала стягивать трусики, но не удержалась и упала, опрокинув стол и стулья.
Грохот разбитой посуды, визг болонки, крики Светки и Раисы Васильевны так рассмешили Веру, что она, лежа на полу, стала вдруг хохотать и кататься от окна к столу. Закатилась к дивану и, уткнувшись в ножку, затихла, а потом заплакала.
