И Светка бросила трубку.
Вера осторожно положила трубку и задумчиво села в кресло. В голове было как-то туманно. Получасовое телефонное представление Светки ее не столько возбудило или чему-то научило, сколько заставило подумать, что она сама какая-то ненормальная. Что прожила столько лет и не знала, и не чувствовала ничего того, что, оказывается, чувствовали все остальные женщины вокруг нее.
Ей стало так обидно, что она вдруг неожиданно для себя встала, подошла к шкафу, нашла альбом, вытащила оттуда фотографию мужа и со злостью разорвала ее. Потом собрала куски в кулак, смяла и, сказав «гад», выбросила все это мятое в помойное ведро.
В этот вечер она напилась до безумия и раз двадцать звонила Павлу, просила позвать его к телефону, а когда он подходил, бросала трубку. Потом, ближе к полуночи, она успокоилась и уснула, не раздеваясь, прямо на диване.
Утром ее разбудил громкий и настойчивый звонок в дверь. Она еле поднялась. Болела голова, и ее подташнивало. Подойдя к двери, она увидела в глазок Светку. Молча открыла ей дверь и почти побежала в ванную. Там ее стошнило, а Светка стояла за дверью и тихо говорила и говорила:
– Ну что ты, Верусь, что ты. Я же не хотела тебя расстраивать. Понимаешь, я же хочу как лучше, чтобы ты жила полной жизнью.
Наконец Вера вышла из ванной.
Светка поставила на плиту чайник, нашла заварку, достала чашки, в общем, взяла инициативу в свои руки.
– Давай иди под душ тепленький, а я сейчас тебе чайку сделаю, сразу взбодрит.
Сама завела Веру в ванную и, поставив подругу под теплый душ, пошла заваривать чай.
Когда Вера вышла из ванной, Светка закутала ее в одеяло, как сиделка больную, напоила чаем и уложила в постель.
– Спи, – поцеловала подругу Света и ушла, хлопнув дверью.
Вера, вздохнув, залезла под одеяло с головой и, чему-то улыбнувшись, уснула. И ей приснился цветной красивый сон с цветами, бабочками, и она в этом сне в воздушном розовом пеньюаре кружилась в прекрасном свободном танце.
Когда она проснулась и высунула голову из-под одеяла, солнце так ярко освещало ее комнату, что она зажмурилась и, прикрыв лицо от солнечного зайчика, сладко потянулась.
Но опять зазвонил телефон, и она прямо в одеяле, часто переступая ногами, подошла к телефону.
– Алло…
Это был Павел.
Она испугалась и бросила трубку.
Но телефон через несколько минут опять зазвонил. И не замолкал: звонил и звонил.
Долго и противно.
Она сидела в кресле, поджав ноги, и со страхом смотрела на дребезжащий телефонный аппарат. В ее голове пролетали картины ее ночных звонков Павлу, вино, сигареты и какие-то метания души, непонятные и странные для нее. Было противно и стыдно за себя. За выпитое вино, за эту связь с мальчиком, за дурацкий квадрат под трусиками.
