Марсельцы | страница 35

— Смерть тирану! Я также иду волонтером в марсельский батальон!

И снова бьют барабаны, и снова раздаются крики:

— Да здравствуют авиньонские патриоты! Да здравствуют федераты!

Там внизу, в толпе, я увидел Лазули с малышом на плече. Они аплодировали и кивали мне. Я понимал, что они хотят сказать: «Браво, Паскале, браво!»

Когда я спустился с алтаря, майор Муассон прижал меня к груди и крепко поцеловал.

Трам-там-там! — загудели барабаны.

Собрание закрыто.

Батальон снова выстроился в ряды. Телеги с пушками и походной кузницей заняли свои места в арьергарде, и мы пошли в речной порт, где для всех было приготовлено обильное угощение: вино, хлеб, маслины, орехи и чеснок.

В течение многих часов народ ел, пил, плясал и пел, а барабанщики продолжали выбивать фарандолу на своих барабанах.

Невозможно передать словами, как горд и счастлив был я своим вступлением в батальон марсельцев. Вместо того чтобы танцевать, петь и веселиться с толпой, я степенно, как подобает настоящему мужчине, беседовал с новыми товарищами, заводил знакомства, чокался и выпивал стаканчик вина то с одним, то с другим.

Меня смущало только одно: все мои новые знакомые непременно начинали с того, что спрашивали:

— Сколько тебе лет? И как тебя зовут?

— Меня зовут Паскале, — отвечал я им и, становясь на цыпочки, чтобы казаться выше, добавлял: — Мне уже минуло шестнадцать лет!

При этом я с независимым видом пощипывал воображаемые волоски над верхней губой.

Но, увы, кожа на моем лице была в то время гладкая, как яичная скорлупа. Проклятые усы не росли, да и только! Сколько раз я украдкой проводил языком по верхней губе в надежде ощутить хоть какой-нибудь признак растительности — напрасно!

Стараясь как можно более походить на марсельцев, я воткнул ивовую ветку в дуло своего ружья и хорошенько запылил свои башмаки, чтобы придать им походный вид. Да, я готов был весь вываляться в пыли!

Неожиданно я вспомнил, что уже несколько часов не видел Воклера. Куда он девался? Я стал искать его в толпе.

Вдруг позади себя я услышал хлопанье бича и звон бубенцов. Обернувшись, я увидел карету, которую, с трудом прокладывая себе путь в толпе, шагом везли две лошади. Я посторонился, чтобы дать экипажу дорогу и… что же я увидел! Это была карета маркиза д’Амбрена. Великан Сюрто в костюме кучера правил лошадьми. Рядом с ним сидел… мой отец! Лицо старика было исполосовано красными рубцами; он казался жалким и несчастным; с изумлением, смешанным с испугом, отец глядел на поющую и пляшущую толпу…