— Это очень мило с твоей стороны, — сказала мне мать.
— О, — сказал национальный гвардеец, — вы оба потакаете этому маленькому лакомке. Не надо его баловать!
— Позвольте ему съесть этот виноград, — попросил я. — Он славный малыш.
— Ладно, только пусть он поблагодарит тебя.
И, возвращая мне фляжку, гвардеец добавил:
— Ты как будто не здешний, паренек? Откуда ты?
— Я из Мальмора.
— А что ты делаешь здесь?
— Я не знаю… Мне дали письмо к кононику Жоссерану, который должен помочь мне устроиться на работу. Если бы вы могли указать, где находится его дом…
Солдат нахмурил брови и сурово взглянул на меня. Он повторил:
— Письмо к канонику Жоссерану? Значит, ты аристократ, папист?
— Я? Я не знаю. Нет, я не папист.
— Тогда зачем же тебе нужен каноник Жоссеран?
— Мне сказали, что он устроит меня на работу.
— Ты, что же, не знаешь, что каноники — это аристократы и что они дают работу только папистам! Впрочем, ты ничем не рискуешь, если сходишь к нему. Но так как ты славный парень, вот что я тебе предложу: если случится так, что тебя не очень-то ласково встретят, разыщи меня в кордегардии[9] при городской ратуше, на площади Башенных часов; я найду для тебя местечко в Национальной гвардии. Ты будешь служить у меня в батальоне. Сколько тебе лет?
— Должно быть, шестнадцать.
На всякий случай, я прибавил себе целый год.
— Очень хорошо, что тебе уже шестнадцать лет. Мы сможем принять тебя на службу. Итак, это решено, не правда ли? А теперь я расскажу тебе, как найти дом каноника. Ты спустишься вот по этой уличке и повернешь налево; там, на углу, ты увидишь дом с балконом, в этом доме и живет каноник Жоссеран.
Солдат обернулся к своей жене, и я успел заметить, как он лукаво подмигнул ей. Молодая женщина, улыбаясь, подошла и, отколов от своего чепчика трехцветную кокарду[10], протянула ее мне.
— Ты добрый патриот, — сказала она, — и так как ты ненавидишь папистов, я дарю тебе свою кокарду.
И она приколола трехцветную ленточку к моей шляпе.
— Мальчик, видно, смышленый, — добавила она, обращаясь к мужу. — Из него выйдет славный национальный гвардеец!
Солдат похлопал меня по плечу.
— А ну-ка, — сказал он, — крикнем вместе: «Да здравствует нация! Долой папского легата!»
Мы закричали в один голос:
— Да здравствует нация! Долой папского легата!
— А теперь ступай к своему канонику, да не забудь, что я тебе сказал. Ты знаешь, где меня найти? Спросишь бригадира Воклера…
— Спасибо, я ничего не забуду, поверьте мне.
И я удалился, сам не понимая, отчего так бьется у меня сердце: от радости или от страха.
