Вскоре у меня кончилось терпение. Я выключил двигатели и решил вылезти из катера. Тут же все аборигены опустили руки и, перестав сверлить мою посудину глазами, стали расходиться в разные стороны.
Ругаясь последними словами, я вскочил в свой скафандр, откинул люк и выскочил на поверхность.
Ближайшие ко мне представители местной цивилизации удивленно остановились и медленно, опасливо окружили меня.
Я уже говорил, что они были как две капли воды похожи на нас, землян, только одежда их напоминала тоги наших древних римлян, правда, темно-серого цвета.
Автоматам скафандра, очевидно, надоело работать в холостом режиме, поскольку атмосфера здесь ничем не отличалась от земной, и скафандр мой сложился. На мне остался только рабочий комбинезон, да оружие, болтающееся на шее.
Из толпы вышел некто бородатый и заговорил со мной тихим ласковым голосом. И хотя я до того ни разу не слышал эту речь, в голове сами собой возникли понятные образы. Его интересовало, кто я и зачем прилетел к ним на планету. Он уверил меня, что поймет то, что я ему отвечу.
Я как – то сразу попал под его влияние, будто я был школьником, а он учителем. Словно оправдываясь, я рассказал все: о себе, о семье, о нашей планете и цивилизации, о моем контракте и пропавших станциях. А когда закончил, очень удивился и своей болтливости, и скорости, с какой я все это выпалил.
Он поблагодарил меня за столь обстоятельный ответ на его коротенький вопрос и заверил, что все недоразумения между нашими планетами решатся к обоюдному удовольствию, станции мне вернут – они, де, просто попали в зону чистки их космического пространства, – а потом пригласил меня побыть гостем их планеты.
Тогда я еще не понял фатального смысла этого любезного приглашения. Но почему-то, хотя и был при исполнении, плюнул легкомысленно на все это и согласился.
Цивилизация у них оказалась очень простая. Машин совсем не было. А мои станции они приземлили, чтобы они им не мешали на чистом небе. И планировали вскоре убрать остальные. А делали они все это, даже в космосе, очень просто, безо всяких там ракет и кораблей: собирались все вместе и посредством концентрации желаний заставляли материальные тела передвигаться туда, куда им хотелось.
Это я так просто все описываю, а для них это был довольно – таки сложный ритуал.
Но что меня поразило больше всего, так это то, что на всей планете не было ни одной птицы, порхающей на воле.
Оказывается, птицы у них считались священными. По всей планете было понастроено множество храмов, где поклонялись Птице. И в каждом, огромном и величественном, были золоченые клетки с немногими птичками, повадками очень напоминающими наших пронырливых и бестолковых воробьев.
