Леоне преисполнился глубочайшим сочувствием, когда представил себе весь тот кошмар, который пережил этот человек Бога и войны. Отравить брата, убить его так, как это сделал бы подлый наемник. Кто? Кто мог обладать властью, достаточной, чтобы заставить командора ордена Храма пойти на подобную низость?
Даже если Аршамбо д'Арвиль получил приказ от своего Великого магистра или капитула, все равно этот приказ должен был одобрить сам Папа. Но Папа был мертв. К тому же Бенедикт никогда не приказал бы совершить столь подлое деяние. Леоне достаточно хорошо знал Бенедикта, уважал его и любил и мог бы поклясться в этом своей жизнью. Кто в отсутствие понтифика обладал достаточной властью, чтобы организовать убийство госпитальера? Ответ был столь очевидным, что при всей своей заурядной чудовищности напрашивался сам собой.
Дворец Лувра, Париж,
октябрь 1304 года
Удивление Гийома де Ногаре, советника и доверенного лица короля, сменилось беспокойством, быстро переросшим в ярость. Куда подевался этот Франческо Капелла, которому он стал так доверять? На следующий день после непонятного исчезновения Франческо Ногаре отправил гонца к Джотто Капелле, дяде своего нового секретаря. Послание, которое Ногаре велел доставить Капелле, было коротким и полным угроз. Может, Франческо приковала к постели неожиданная болезнь? По мнению Ногаре, никакая другая причина не могла оправдать его отсутствие. Он проклинал Джотто Капеллу за то, что тот дал ему столь плохой совет, расхвалив племянника, который оказался отнюдь не усердным, а еще в меньшей степени верным.
Прочитав письмо, Джотто Капелла буквально обезумел. Сначала он решил немедленно бежать из Франции, но затем с головой забился под стеганые одеяла, подумав, что, если советник короля понял, какую роль он сыграл в этом мошенничестве, его жизнь висит на волоске. Он часами хныкал, стучал зубами, но, тем не менее, весь покрытый потом под несколькими одеялами, придумывал всевозможные оправдания. Что мог противопоставить такой бедный банкир-ломбардец, каким он был, шантажу Франческо де Леоне? Да, Леоне и госпитальеры знали о предательстве, которое позволило мамлюкам сокрушить последние оборонительные рубежи крепости Сен-Жан-д'Акр. Что он мог поделать, кроме как подчиниться Леоне и выдать его за своего племянника, что позволило рыцарю поступить на службу к мессиру де Ноrape? Разумеется, ростовщик догадывался, что рыцарь собирался шпионить за советником короля. Но к чему привели бы все эти признания? Ни к чему хорошему, по крайней мере для него. Измучившись от страха, Капелла наконец решил вылезти из-под одеял и написать короткий ответ. В письме он поведал о неожиданной истории с барышней, которая опутала племянника любовными сетями, заставив его, потерявшего голову, покинуть Париж и отправиться вслед за ней в Италию. Он описывал отчаяние ошеломленного дядюшки, сокрушающегося, что он прогневал мессира де Ногаре. Письмо заканчивалось резкой критикой нравов молодежи и ее безумств. Но письмо не убедило мсье де Ногаре, который увидел в нем лишь жалкое извинение.
