Шешил Хруч исчез, и теперь этот резервуар был единственным ключом к решению главной загадки. Вероятно, сам Шешил решил повременить с окончательными выводами. Между тем правила требовали, чтобы эти сверхважные сведения были немедленно переданы правителю. Хоув протяжно вздохнул и, прищурившись, повернулся к лаборанту.
— Вот что, юноша…
— Слушаю вас, господин Хоув!
— Принеси-ка мне молоток.
Молоток был тут же доставлен. Точнее, тяжеленный молот. Положив его на плечо, Хоув мысленно помолился Всевышнему, Создателю и Покровителю всех растений. Затем, сделав знак лаборанту, чтобы тот на всякий случай отошел подальше, размахнулся и что было силы хватил молотом по стеклянной стенке резервуара.
Стеклянная колонна лопнула и с грохотом рассыпалась на множество осколков, острых, словно лезвие бритвы. Поняв, что ему грозит, Хоув попытался нырнуть за перегородку, но — слишком поздно: один из треугольных осколков, похожий на обоюдоострый кинжал, вошел в него точно между лопаток и пригвоздил беднягу к полу.
Прошло несколько минут, прежде чем остолбеневший от ужаса лаборант пришел в себя и бросился Хоуву на помощь. Увы, начальник исследовательской группы уже испустил дух.
Во всем здании вспыхнул свет. Сбежалась охрана и оцепила место происшествия. Но никто не знал, что предпринять. Никто не понимал, что произошло. Просто стояли и ждали, когда прибудет начальство.
* * *
В Сестинье, одной из провинций государства Норанья, водились особые моллюски — орнакриды. Это были родственники обыкновенных морских улиток, но достигали размеров среднего пони. Их раковина была гораздо прочнее, чем даже панцирь броненосца, — толще, мощнее — и состояла из множества сочленений. Голова, похожая на лягушечью, выдавалась из-под панциря, но вместо глаз, как у улиток, торчали чувствительные усики. Несмотря на свой устрашающий вид, орнакриды были вполне безобидными существами, притом легко приручаемыми. Они питались травой и листьями, да и передвигались крайне медленно, что свидетельствовало об отсутствии у них врагов в естественной среде.
Между тем панцири орнакридов оказались идеальными доспехами для норанских воинов, отличавшихся крупным телосложением. Целые стада моллюсков стали разводить на специальных фермах — исключительно ради их уникальных раковин.
Один из таких моллюсков расстался с жизнью, чтобы его замечательный панцирь превратился в доспехи для женщины-воина и копьеносца по имени Гралкия, служившей в норанской пехоте. Доспехи были травянистого защитного цвета с серыми разводами и сверкали в лучах утреннего солнца, как полированные.
