— Кажется, это уж слишком, — сказала брату Тайя. — Нужно было, чтобы он просто дал нам пройти.
— Вот он и дал нам пройти, — пожал плечами Локрин.
— Ты его так напугал, что он еще долго не придет в себя. Почему ты всегда превращаешься в чудовищ? Что за манера! Ты же прекрасно знаешь, дядя Эмос строго-настрого запрещает пугать людей…
— Зато до чего здорово получилось! Ха-ха-ха! Ты видела, как этот чудак со страху нырнул прямо в нечистоты… Я бы туда и близко не подошел, такая вонь. Не очень уж неудачный денек сегодня, а?
— Ладно, пора отсюда выбираться. Перо у тебя? — спросила Тайя.
Локрин присел на корточки и перебрал свои инструменты. Потом взглянул вверх — в дыру в потолке.
— Ах ты, черт!
— Не ругайся! В чем дело? Где перо?
— Я его выронил, когда потолок обвалился. — Локрин собрал инструменты, закрыл сумку и принялся осматривать то место, где только что стоял Хруч. — Оно должно быть где-то тут!
— Кажется, этот человек прихватил с собой какие-то вещи… — начала Тайя и умолкла.
Дети в ужасе посмотрели друг на друга.
— Перо у него! — вырвалось у Локрина. — Представляешь, куда нам теперь придется за ним отправиться?
— Осел! Как ты его мог выронить?
— Извини, когда на тебя рушится потолок, не думаешь о таких мелочах… Откуда мне было знать, что какой-то чудак провалится сквозь землю — прямо мне на голову? Да еще прихватит с собой перо…
— Но теперь нам придется разыскать чудака и вернуть перо, — простонала Тайя.
— И как можно скорее. Ведь он плюхнулся прямо в реку, и теперь его уносит все дальше и дальше.
Взяв инструменты, дети поспешно трансформировали руки в лапы с цепкими когтями и, спустившись по отвесной стене к подземной реке, поспешили вслед за перепуганным ученым.
* * *
Вода попала Хручу в нос, обожгла горло. Хватая ртом воздух, он задирал голову вверх, снова уходил под воду, снова выныривал. В ушах стоял сплошной рев, который затихал лишь в те моменты, когда Хруч оказывался под водой.
Не на жизнь, а на смерть бедняга боролся за каждый глоток зловонного воздуха. Не помня себя от ужаса, он лишь чувствовал, что его куда-то стремительно уносит. Между тем он никогда не был хорошим пловцом и умел лишь кое-как держаться на воде. Вода была для него враждебной средой, душила, топила, тащила на глубину. Никогда в жизни он не испытывал ничего подобного.
Вдруг впереди вспыхнул яркий свет, и дышать стало легче. Через мгновение Хруч снова оказался под открытым небом. Он отчаянно зашлепал руками и ногами по вязкой грязной воде. Его снова потянуло под воду, но на этот раз он нащупал под собой илистое дно. Зловоние немного развеялось. Наконец он смог выпрямиться и вдоволь надышаться относительно свежим воздухом.
