Несмотря на это, большинство населения страны, включая молодежь, было убеждено, что участвует в создании нового общества, которому суждено воплотить все надежды человечества. Многие интеллектуалы из‑за рубежа видели в СССР «землю, где утопия вот–вот станет реальностью»[12]. Оправдывали насилие тем, что таким образом создается мир, где больше не будет насилия. Говорили, что нельзя сделать яичницу, не разбив яиц. Такие слова, как «сострадание», «милосердие», казались устаревшими. Всё подчинялось политической «целесообразности». Люди верили, что достаточно следовать марксистско–ленинской науке, чтобы построить рай на земле. Повсюду господствовал атеизм. Бытовало мнение, что лишь необразованные старушки могут верить в Бога, а государство использовало всевозможные средства, чтобы помешать «родителям–ретроградам отравлять умы детей религиозным идиотизмом».
Союз воинствующих безбожников не замедлил сообщить о том, что в него входят тридцать миллионов человек. Он издавал бесчисленные газеты, журналы, книги, брошюры, содержал десятки антирелигиозных музеев. Посетив в 1936 году один из них, Андре Жид был поражен, обнаружив там следущую табличку возле изображения Христа: «Легендарный, никогда не существовавший персонаж»[13]. Французский писатель, которого никак нельзя заподозрить в сочувствии к Церкви, не мог понять, как случилось, что Евангелие было полностью изъято в СССР. Все православные церковные учреждения, равно как и другие религиозные организации, были уничтожены. Закрыто более 95% церквей. Пока еще терпели нескольких епископов, однако ни одного монастыря, ни одной семинарии уже не существовало. А сколько епископов, священников, верующих мужчин и женщин было истреблено, расстреляно, замучено, сколько скончалось от истощения в страшном лагере на Соловках? Сколько было арестовано, потом отпущено и вновь сослано в лагеря? Сколько, уже отбыв срок, получили новый и теперь строили Беломорканал? Можно ли будет когда–нибудь установить, как много мирян было посажено только по религиозным мотивам? Сколько было убито? Со времен царствования римского императора Диоклетиана христианский мир не испытывал таких всеобъемлющих преследований.
В годы, предшествовавшие революции, покорность перед царской властью нанесла серьезный ущерб моральному авторитету Православной Церкви. Выступая ее защитниками, русские цари, начиная с Петра, лишили Церковь ее Патриарха, который до той поры ею руководил. Цари старались сделать Церковь государственным учреждением. Эта зависимость стала особенно очевидной в царствование Николая II, когда судьба епископов оказалась в руках Распутина, своего рода «гуру» императорской семьи.
