Цунтинец снова негромко засмеялся.
– А может, и врут люди. В Бежте лиса сидит, а наш глава администрации тоже барсук. Врет, что зарплату старикам раздавал. У меня места жить в селе, говорит, нет. Ва, барсук!
Цунтинец снова усмехнулся и снова замолк, упершись ладонями в колени и опустив голову.
– А нашего Уллубия изберут в райцентр, интересно? – спросил скуластый молодой человек в очках и шапке с козырьком.
– Уллубий мечети строит, – с уважением произнес Хабиб.
– Тут наводнение было, надо мост чинить…
– Уллубий починит! – закивали мужчины.
– Он хотел в ректоры пойти, в городе, – крякнул Хабиб, – но там лезгинская очередь, туда нельзя. Еще в суд хотел, но там братья Магомедовы, их место.
– А сейчас Абдуллаев может победить.
– Кто сказал? – возмутился Хабиб.
– У Абдуллаевых у одного козленка на боку «Аллах» написано.
– Не у них! Это у чабанов каких-то бедных такой козленок!
– Этот чабан – Абдуллаева троюродный брат. Абдуллаев к нему в гости ходил, с козленком снимался. Знамение, люди говорят.
Молодой человек покачал головой со вздохом:
– Теперь начнется зиярат к козленку! Абдуллаев – тупой, все это знают.
– Э, ты как о старших говоришь? – возмутился Муху.
– Халилбек звонил, – прервал их Шапи, – сейчас перезвоню ему, он приехать должен.
Пока Шапи перезванивал, все молчали. Вошла хозяйка, ловко собрала грязную посуду и вышла. Старик в тюбетейке листал аварскую газету, устало откинувшись на тахту.
– Не доступен. Наверное, в тоннель заехал, – сказал Шапи.
Встали, говоря послеобеденное «алхамдулилля», задвигали стульями. Пока выходили во двор, к деревянным скамейкам, Муху коснулся Шапи и заговорил, ухмыляясь и указывая локтем в сторону соседнего села.
– Ле, ты слышал, что весной у наших соседей было?
– Слышал, – неодобрительно отозвался Шапи. – В каждом селе у нас разные люди, хоть одной нации. В одном – трудяги, в другом – математики, в третьем – поэты, в четвертом – ученые, в пятом – разбойники, в шестом – мастера, в седьмом – дураки. Эти, – он кивнул туда же, куда Муху указывал локтем, – дураки.
– А что стало? – полюбопытствовал пухлощекий Алексей.
– На восьмое марта один учитель поздравил жену другого сельчанина с женским праздником, – улыбаясь начал Муху. – Муж, когда увидел, что его жену поздравили, сел на мотоцикл, догнал учителя и нос ему откусил!
– Нос?
– Отвечаю, нос! Кончик! – подтвердил Муху. – А потом они…
Рассказ Муху прервала вбежавшая во двор продавщица из магазинчика.
– Вай, ГIадамал!
