Занимаясь у Антонины Ивановны и любя ее, я все же мечтала попасть в группу Плинера. Я считала, что чемпионкой меня может сделать только он. Он знает, думала я, то, чего другие не знают; он – тот тренер, который научит меня прыгать так, как прыгает его ученица Люда Баконина, чемпионка СССР.
Антонина Ивановна не подпускала учеников к себе близко. Она не относилась к тем тренерам, у которых можно дома чаю выпить. Она скорее – школьный учитель. Ведь обычно учителя вне школы – загадка для учеников. Я ее уважала и побаивалась. «Антонина Ивановна идет!» – душа тут же начинала трепетать. У меня остались добрые воспоминания о годах занятий с ней, понимающей, что я должна пойти дальше, и поэтому не привязывающей ни меня к себе, ни себя ко мне: ведь разрубать такие узлы потом очень больно. Антонина Ивановна работала безупречно, но без больших заслуг в спорте, она жила другим. Вышла замуж, родила и год не ходила на работу. Вот когда меня помотало: то пустят на лед, то не пустят, то кто-то потренирует, то никто не посмотрит в мою сторону. Со мной тогда возилась хореограф Галина Евгеньевна Кениг.
С Олей Абанкиной я познакомилась намного раньше, чем со своим будущим партнером Андреем Букиным. Оля тоже начинала как одиночница. Она выглядела всегда такой аккуратненькой: с гладкозачесанной головой и хвостиком, стройненькая, толком не прыгала, но носочек тянула идеально, за это ее, наверное, определили в танцы. Оля перешла в «Спартак», и какое-то время я ее не видела. А потом нам, одиночникам «Локомотива», выделили лед на лужниковском «Кристалле», и мы вновь встретились. Сейчас все живут раздельно, а раньше – коммунальная квартира: на одном катке – «Зенит», «Спартак», «Локомотив»… Народу – тьма. Мы приходили заранее, ждали своей очереди. Одиночники, пары, танцы – все вместе. Все обсуждается. «Вон Абанкину в пару с мальчиком поставили». И я вижу пару, где партнерша на полголовы выше своего партнера, а партнер – Андрюша! Потом он вымахал будь здоров, но тогда казался маленьким. Возможно, они были и одного роста, но девочка всегда выглядит выше. Мне тогда исполнилось девять, им – двенадцать.
Позже они вместе с тренером снова оказались в «Локомотиве». Андрюше и Оле шел семнадцатый год, мне – четырнадцать. Они много ездили на юниорские соревнования, даже за границу. Пара Абанкина – Букин стала привычным сочетанием. Раз Андрюша умудрился за рубежом сломать руку, по-моему, на показательных выступлениях в ГДР, и почему-то все на него обиделись. Всю жизнь на него обижаются, а он, бедный, терпит.
