Нас закулисные переговоры подхлестнули. Мы хорошо провели тренировку и так на ней откатали произвольный танец, как мне мечталось прокатать его весь год. В конце сезона всегда трудно, но тут такая пришла свобода, такая легкость в ногах. Наш стартовый номер оказался последним. Обычно мы редко завершали турнир. И вдруг – последние наши соревнования – и мы их закрываем! С последним тактом музыки я поняла – победа!
Андрей. Чемпионат мира – это не Олимпиада, здесь своя кухня. Здесь можно договариваться, тем более прецедент имеется: олимпийские чемпионы уже проигрывали сразу после Игр. Считается, что таким образом открывается новая эра, рождаются новые звезды.
Я считал принципиальной ошибкой отправить на чемпионат мира арбитра Анну Шарашкину, прежде судившую небольшие международные турниры. Устроив борьбу между двумя советскими дуэтами, она могла невольно позволить в этой драке сделать вторыми канадцев Тресси Уилсон – Роберта Макклоу а может, и первыми – такие случаи бывали. Если бы мы дали повод усомниться в себе или выступи чуть слабее Марина с Сережей, неизвестно, кто с какими медалями возвращался бы из Будапешта.
В газетах писали, комментаторы вещали, что у Марины и Сережи изумительная техника и легкий конек. А за счет чего он легкий? Легкий конек достигается облегченной техникой, в которой нет сложных элементов. Ехать на красивой дуге – одно, а делать элементы на большой скорости – совсем другое. Но зрителю, как и малоквалифицированному судье, легче смотреть на технически простое упражнение, чем разбираться в сложном элементе.
Я остался недоволен нашим выступлением в Калгари. Мне даже радоваться не хотелось, когда мы получили медали. Потому что в произвольном танце присутствовала «грязь», потому что за день до него мы показали не лучший вариант оригинального танца. Но все искупил чемпионат мира. Точку я поставил стопроцентную.
Как говорила Татьяна Анатольевна, последний год мы со своими характерами мешали постановке, все время влезали в ее работу и так придирчиво ко всему относились, что ей надоели.
Последний год – для меня самый тяжелый за всю спортивную жизнь. Прежде всего потому, что мы все давно уже жили «в разных квартирах». Два года Тарасова и Наташа делили шоу. Я понимал, сил у Татьяны Анатольевны осталось только на постановки, заниматься ежедневным вычищением программ она уже устала. Тем более что это неблагодарное нервное дело, постоянно вызывающее споры со спортсменами. Последние два года я сам взвалил на себя эту работу.
