Затейник | страница 13
Он посмотрел, как того требовалось, прямо в глаза дяденьки Нектария. Глаза эти горели благородным пламенем.
— Я прозрел! — проговорил дяденька Нектарий. — Я прозрел!
— Так зачем же вы до сих пор?.. Чего ж вы ждете?
И у затейника полилась пламенная речь…
Эта речь, пожалуй, показалась бы смешна на бумаге, хотя когда он говорил, то он дрожал с головы до ног был бледен, как платок, не замечал слез, которые катились у него по щекам; она, пожалуй, показалась бы и длинна, как ни к чему не ведущая проповедь, а потому всего удобнее будет передать здесь только ее сущность- сущность, которую как нельзя яснее выражает известный, приводимый в святом евангелии, ответ спасителя мира добродетельному человеку: поди, раздай все твое имущество нищим и иди за мной! Иначе: отрешись от всех земных благ и всецело отдайся делу водворения правды и добра на земле.
Дяденька Нектарий слушал его с подобающим видом страстного участия, пока у него захватило дыханье, и он, откидывая дрожащею рукою прильнувшие ко лбу волосы, снова обратился с пламенным вопросом:
— Чего ж вы ждете?
— Меня терзают разные сомненья! — проговорил дяденька Нектарий.
— Сомненья? Какие сомненья?
— Помоги мне их разрешить…
— Какие сомненья? Разве могут быть сомненья?
— Ты не отрицаешь, что рядом с людьми, достойными твоего самоотречения, найдется много таких, которые могут приносить только вред и замешательство, которые ищут только одного — как поживиться на счет ближнего?
Дяденька Нектарий, в свою очередь, говорил не без волнения. На увядших щеках его появилась краска.
Речь его и на бумаге не показалась бы смешна, потому что он говорил последовательно и благоразумно, но мы все-таки не станем приводить ее целиком, так как это заняло бы лишнее место и растянуло историйку, а передадим только ее сущность — сущность, которую вульгарным образом, разумеется, но вполне выражает мудрая пословица: своя рубашка к телу ближе.
Пословица, несомненно, мудрая, но подите вы, внушите что-нибудь мудрое безумному затейнику!
Вместо того, чтобы сдаться на эту очевидную мудрость, он начал городить разные несодеянные вещи; из глаз, из уст его заструились целые потоки пламени, которые жгли… только его одного.
«Удивительно, как сумасшедшие складно говорят!» — удивлялся про себя дяденька Нектарий, слушая затейника.
В это самое время из столовой понесся аромат разных жарких. Затейник вдруг умолк.
— Что с тобой? — спросил дяденька Нектарий.
Затейник не ответил, что с ним, но мы за него скажем: он уже давно жил впроголодь, питаясь разными жалкими порциями попорченных городских продуктов, и запах обильной роскошной пищи подействовал на него каким-то опьяняющим образом.