– А сам-то ты кто будешь, добрый человек? – осмелился спросить Звяга.
– Одихмантьевич я, – немного подумав, ответил разбойник. – Простых людей жалую, а у богатеев, наоборот, отбираю. Слыхал?
– Нет.
– Странно, что не слыхал…
Настал черед тряпичного свертка, внутри которого была запрятана гипсовая статуэтка. Одихмантьевич развернул тряпку.
– А это что?
– Лик и фигуру запечатлел своего друга, погибшего рыболова, – вздохнул Звяга. – Год назад бедняга утонул в Днепре.
– Во время крещения?
– Нет. Рыбачил. Челнок разбился о камни.
– Надо же! Надо же, славно-то как! – Одихмантьевич вдруг бережно взял статуэтку и на вытянутой руке задержал перед собой. – Человека нет, а образ его живет! Народы гибнут, реки высыхают, дерева гниют и валятся, а образ простого, никому не известного рыболова живет и будет жить еще тысячу лет, если бережно хранить статуэтку, конечно… Вот он, секрет бесконечной жизни! Вот оно, бессмертие на века! Много я думал о бессмертии или хотя бы о продлении жизненных лет, когда стаскивал сундуки с Владимировых обозов! Много думал о несправедливости, почему я, заполучивший столько добра, должен жить так же коротко, как и простой холоп. Но ты, Ваула-мастер, подсказал мне верное разрешение вопроса… Ну-ка погоди…
Положив статуэтку на стол, разбойник быстро подскочил к копне сена и достал откуда-то снизу, из-под копны, железную цепь.
– Ногу давай!
Он схватил щипцы и молоток со стола и несколькими ударами закрепил железный манжет на ноге Звяги. Другой же конец цепи прибил к бревну, на котором Звяга сидел.
– Образ народного защитника Одихмантьевича должен оставаться на века! – торжественно произнес разбойник. – Пережить князя Владимира и все его поганое семя. А ты, мастер, когда воссоздашь мой лик, проси у меня что хочешь. Хочешь – золота, сколько унесешь. Хочешь – стадо коней. Хочешь – мехов соболиных или самоцветов. Проси чего хочешь!
– Отпусти меня, – прошептал Звяга.
– Отпущу! – улыбнулся Одихмантьевич. – Конечно, отпущу! Как только воссоздашь мой лик в камне, то сразу же отпущу и немедленно щедро награжу! А теперь говори, где и какой специальный камень надо раздобыть и какой инструмент тебе нужен в дополнение. Мигом доставлю. Никаких денег для такого славного дела не пожалею! Говори!
Однако в этот момент послышалась какая-то возня за дверью. Приложив палец к губам, Одихмантьевич бесшумной кошачьей походкой подкрался к слюдяному мутному окошку, осторожно заглянул в него, затем снял с пояса дубину и прислонился к бревенчатой стене возле двери.
