Солнце уже поднялось до своей наивысшей точки на небесах, дальше будет только опускаться, приближая темноту. Следующую ночь мастеру хотелось провести не в траве, а опять в чьей-нибудь избе, хотя бы в хлеву, поэтому он принял решение идти по прямой дороге – той, что вела через лес, тем более, старичок говорил, вскорости после леса он обязательно встретит людское поселение. Да. А вдруг в лесу окажутся разбойники? Что может быть в нем такого, что привлечет лихоимцев, – подумал Звяга. Холщовая одежда не новая. Сапоги почти что стоптаны. В мешке с инструментами лыковые лапти, обувка про запас. Еда в котомке. Забирайте! Несколько золотых монет из тех, которыми в свое время расплачивался Тороп, мастер залил известкой с гипсом и слепил статуэтку. Не догадаются, не найдут. Ну и несколько медяков в кармане – пускай забирают. «Ладно, пойду через лес, – решил Звяга. – Авось дойду. Авось не убьют. В конце концов, разбойники могут быть где угодно. Лесные разбойники прячутся за стволами деревьев, полевые – подстерегают, лежа плашмя среди трав, речные и озерные сидят под водой, вдыхая воздух через камышовую тростинку. А хуже всего – дворцовые разбойники. Те, что открыто разгуливают в золоченых кафтанах по своим дворцам».
Немного отдохнув на камне с надписями, съев три гусиных яйца и закусив хлебом, Звяга направился по прямой дороге.
Как и предначертано для русской таинственно-сказочной природы, с каждым дорожным поворотом лес становился все гуще и темнее, дубовые стволы кряжистей и толще, а сама дорога постепенно сужалась и, казалось, через версту-другую пропадет совсем. К вороньим выкрикам, что доносились из густых крон, Звяга постепенно привык и уже не вздрагивал, но ускорил шаг, чтобы миновать лес до наступления потемок, когда и без того невеселую лесную какофонию усугубят страшнющие совиные гуканья, рев медведей и хрюканье вепрей, а гнилушки засветятся зелеными фонарями и будут пугать, словно глаза лешего или кикиморы. «Хорошо, что хоть сухо. Хорошо, что хоть через болота не идти», – начал было подбадривать себя Звяга, как вдруг весь этот лесной шум разрезал дикий, нечеловеческий свист, вырывающий перепонки! Чуть не оглохнув, Звяга остановился, прикрывая уши, а прямо на дорогу перед ним неведомо откуда свалился огромный шерстяной бурый ком беспорядочной формы. Затем ком развернулся, выпрямился и оказался мужиком с черной бородой, в звериной шкуре и с толстенной золотой цепью, украшающей широкую волосатую грудь.
