– Я тоже как раз об этом думаю, – кивнул Садовников. – Вряд ли он это для себя делал. Афанасьеу в общем-то быдло. Он, конечно, способен на воровство, но только на такое воровство, которое принесет непосредственную выгоду. А тут дело не на поверхности… Скорее всего, он выполнял чье-то поручение… И догадываюсь, что это было поручение человека, который владеет вопросом уж по крайней мере, не меньше, чем мы с тобой. Так?
– Так. Правильно рассуждаешь, – подтвердил Роман, не отрываясь от окна.
– Ну-ка вспомним, – опять задумался Сергей, – по амбарным записям Полянского, Афанасьеу приходил в Историко-архивный два года назад… Тогда стопроцентным начальником у него был Гусин, помимо жены, конечно… Сейчас он вроде как пытается отойти от Гусина и активно доброхотствует перед самим Апоковым… Но это сейчас… А тогда все-таки – Гусин…
– Нет. Апоков. Апоков давал поручение, – уверенно произнес Роман.
– Два года назад?
– Да. Два года назад. Как раз два года назад, перед тем как меня выгнали, я присутствовал на одной уничижительной вечеринке, где Афанасьеу демонстрировал кубанский перепляс. Потом с ним целую минуту о чем-то разговаривал Апоков. Этого достаточно. Апоков! Ну конечно, поручение давал Апоков! Не будет генеральный директор с мелкой сошкой целую минуту без личного интереса трепаться. Контакт состоялся уже тогда. К тому же, сам посуди, точный орнамент рамочки князя Владимира нужен человеку, который владеет эфиром. Апоков владеет эфиром, а Гусин – нет.
– Эфиром… и почему именно скуфеть князя Владимира?
– Непонятно, что ли? – Роман на несколько секунд оторвался от ясеневского пейзажа и повернулся к собеседнику. – Скуфеть князя Владимира просуществовала долго. Настолько долго, что все подданные привыкли именно к ее орнаменту, а про остальные позабыли. Скуфеть князя Владимира и есть самая главная, самая верная скуфеть. Вот почему ее чертежи и стырили. Вопрос теперь в том, как все это будут использовать. Первое, что мне приходит в голову… В нужное время подадут на телеэкране орнаменты владимировской скуфети. Народ и так до сих пор верит рамке, если она 36 на 24, а с нужным орнаментом по периметру поверит вдесятеро! Вот тогда в центр помещай все, что угодно. Вот тогда все, что будет произнесено с экрана, станет истиной в первой и в последней инстанции. Резонно?
– Пожалуй что так, – согласился Сергей. – Я и сам об этом подумал, просто сначала хотел услышать твою версию.
– Во! Одна голова хорошо, а две иногда лучше. Редкий случай.
