Такой молочной белизны,
Как иглы инея на кринке.
ОТКРЫТИЕ
1
Не дождь идёт,
А время не стоит.
Уже октябрь,
А светлого так мало!
…Вернулись те,
Кто – семьями – на Крит
Слинял,
Когда беда даль затмевала.
И где искать всё то, что не найти?
Оно не в дебрях-чащах затерялось.
Любовь «ненаших» к дому возвратить,
Пока в часах сердечко не сломалось.
Есть Родина – не более того:
Привязанность к суглинку или к тыну.
…На время, но в преддверии снегов! –
Тебя, мечта о верности, покину.
2
Был шар земной мне просто ни к чему.
Жила босой в своём родном дому,
Зато ценила белый-белый день,
Покамест не обобран был, как пень.
По осени опятами оброс.
Потом обобран был опят колхоз,
И каждый из активнейших селян
Стал страстью алчь-наживы обуян.
В моём дому
Так много белых рощ! –
Берёзовых…
Зелёный – только хвощ,
Но он жесток иль жéсток:
Всё одно –
Хвощу иголка хвои – то ж бревно.
В двухтысячном году попало в глаз.
И вот – он прозревает в странный час:
Иголка хвои застит глаз хвоща,
А мыши в доме шарят сообща.
* * *
Первый снег, ты несёшь охлажденье,
Из прошедшего вытеснив зной?
Детский грех –
Длить под ложечкой жженье
От соседской еды дармовой,
От плодов из соседского сада.
Наши дети листают букварь,
Где на древней душе листопада
Есть охваченный пламенем край,
Но ещё зелена
середина
Пересказа на старый мотив,
Где осенняя хмарь не повинна
В том, что – вечная,
Краски сгустив.
плот
…Ушла, как пропала из жизни навек,
Оставив стихи в безвоздушном сиротстве,
Но их закопала под выпавший снег,
Что выпадет после –
в своём первородстве.
Он падает медленно, будто плывёт
Над морем сует и земельной делёжки.
По нраву ему только русичей плот,
Который есть плод человечьей оплошки.
Не всё же сгорело? Осталось бревно,
А вот – и второе, и брёвнышек стайки…
…И крепенький плот,
как в Европу окно
Прорубит, –
пробьётся сквозь чёрные байки.
* * *
Никто не нужен никому.
Сердца как будто оскудели.
И в Нижнем южную хурму
За доллар-два куплю в апреле.
Трепещет море за бугром.
Цветёт на плане флаг Российский.
И уценённый волнолом
На мол натравливает брызги.
…Не уходи, – тебе прощу
Мираж, воспетый моряками.
Прибрежный холм не навещу:
Его хозяин – древний камень.
Мне – Херсонеса черепок
С былинкой в трещинке и соли.
Здесь век закончен ровно в срок:
Нет больше сил реветь от боли.
МАЙСКИЙ ХОЛОД
Невозможное – смертью исправить:
Показать, как желанен покой,
Если даже о вечности память
Похоронена там, за рекой.
Нас опутали нити прогресса.
Вот и косим мы прямо с плеча
Майский луг, где по милости стресса
