Девятая книга | страница 10

И всё ж приблизиться успею

И разглядеть твой светлый лик.

…Не запрети лишь снеговею

Смягчить любви последний миг.

2

Ты будешь прав… и прав по-своему,

Когда придёшь, чтобы пропасть.

Тебе – порядком своевольному! –

Тяжкá любовь, как та же власть.

Ты от себя уже отрёкся.

Хотя об этом не прошу,

От солнца зайчики на стёкла

Летят… Их пляску завершу

Совсем не тем, что очевидно:

Погаснет солнце – и сбегут

Не в лес густой, где летом сытно,

А в тёмный комнатный уют.

А в нём, светясь нездешним светом,

В обнимку – двое: пусть на миг,

Лицо с лицом сведя при этом,

Едва сдержав разлучный крик.

3

Едва ль без боли обойдётся, –

Так поздно рядом ты возник:

На переходе с полдня

Солнца

За горы, в сумрачный тайник.

Я распрощалась с летним полднем

Давным-давно: и помнить – КАК –

Мне в снеге (всё же Новогоднем)

Как будто в детство сделать шаг.

Я не шагну. Хотя весною

Всё взято в руки, как всегда.

Но под водою – целиною

Лежать недолго полю льда.

Его засеет щебет птичий

Цветами в крылышках стрекоз…

…И коробóчек молний-спичек

Зной пустит с силой под откос.

…А там – и дождь, и слава Богу:

Под ним не вымокнем вдвоём.

Сам проложи себе дорогу

В хороший день, – а под огнём

Всех солнц, всех войн протуберанцев

На поле боя с жизнью лечь

Придётся тем, где – три по двадцать

Прошло времён, где – не до встреч.

4

В своих стихах

С тобой о встрече

Не буду думать… как тогда.

Само собой теченье речи

Идёт, как в небе провода.

Но до сих пор натянут провод

Между невстречею и тем,

Что к встрече был представлен повод

И мной обрублен – насовсем.

Но если б он под напряженьем, –

Включённый в сеть сердечных жил, –

Обрублен был одним движеньем,

То до сих пор б кровоточил.

В СИРЕНЯХ БЕЛЫХ МАЯ

…Теперь очнись. Накинь пальто,

Век двадцать первый проклиная

За то, что я была никто

Тебе… в сиренях белых мая.

Возня мышиная банкнот:

Шуршит, шуршит чужой «зелёный»…

…Молчишь, воды набравши в рот,

Любовью поздней опалённый?

Не мыслишь выговорить вслух

Слова любви, что так волнуют,

Хотя в реке закат потух

И вновь возник, как будто всуе.

По мне – у сумрака приют

Всей суеты людской дороже.

Пусть люди движутся, снуют,

Как дрожь, – мурашками по коже.

Сиренью мая налита

Земля от тверди и до неба.

…И есть мирская суета,

И гонка есть – за коркой хлеба.

РАССВЕТ

…К рассвету, вверх, – преодолев

Такую длительную зиму,

Что – и под снег её посев –

Не выжил…

Выкинут в корзину,

Как не желанный свету стих,

Где ни конца и ни начала.

…Хотя буран под вечер стих,

Зима однако же крепчала.