— Сжальтесь, месье, не оставляйте ее в руках негодяев.
— То, о чем ты просишь, дорогой друг, опрокидывает все мои планы!
— Вы ведь уже так много сделали…
— Да, верно.
После довольно продолжительной паузы Железная Рука добавил:
— Ну что ж, будь по-вашему! Остаюсь здесь. Попробуем освободить прекрасную Мадьяну.
Город без имени, страна без хозяина. — Огромные и спорные территории. — Золотая лихорадка. — Золотодобытчики и торгаши. — Казино «Два Уха». — Непонятная ненависть. — Провокация. — Поединки Железной Руки. — Трактирщик Джек предлагает одно дело.
У этого города не было имени, и стоял он на земле, не имевшей хозяина. Это представляло собой национальный парадокс[49].
Расположение населенного пункта не поддавалось определению: время от времени он перемещался, чтобы оказаться в другом месте, без границ, законов, социальной организованности и своего флага. Между тем нельзя было утверждать, что цивилизованные нации не нуждались в этих плодородных краях, полных солнца и пышной растительности.
О, еще как нуждались! Доказательством служило то, что, хотя у них и не было хозяина, многие хотели им стать. Принадлежали ли эти территории Венесуэле?[50] Кто знает. А может, Англии? Я бы в этом не поклялся. Но и Голландия хотела прибрать их к рукам! Возможно, у нее имелись какие-то права…
Наконец, Бразилия[51] заявляла:
— Они наши.
Ну что же, почему бы и нет?
Таким образом, на богатые края претендовали четыре страны в надежде примкнуть к вековым властителям прибрежной зоны. Земли врезались в Бразилию, в ее плоть в виде бесчисленных клиньев. И эта знаменитая оспариваемая венесуэло-англо-голландско-бразильская территория находилась вблизи нашей Гвианы[52].
Поистине анархическая[53] земля со столицей без названия.
Вот почему англичане и другие иностранцы называли ее «Неймлесс»[54].
А уроженцы Французской Гвианы и иммигранты[55] наших Антил[56] перекрестили в «Незнаемую», что означало: «Я не знаю». В общем, говорили так: «Неймлесс-Сити». Или просто: «Сити», «Город».
Следует заметить, что Франция, владевшая прибрежным районом, не претендовала на эти земли, которые веками являлись res nullius[57]. Все было очень просто. Вместо того чтобы ждать, подобно соседям, когда пробьет подходящий час, Франция, приверженная цивилизованному пути разрешения споров, прибегла к арбитражу[58] с целью установления четких границ гвианской колонии. На юге, несмотря на абсолютные и очевидные права других государств, Бразилия добилась больше, чем она осмеливалась когда-либо требовать. Даже в отношении территорий, которые были завоеваны французами при Луи-Филиппе
