Прическу Кира Сергеевна делала себе сама с помощью фена и времени на это не жалела. Два вечера в неделю закрывалась в своей комнате и священнодействовала. Это называлось «мама делает себе голову». Звучало шутливо и немного иронически — в семье считали ее рабой условностей. Еще бы: в жару напяливает чулки или колготки, открытых платьев не носит, три брючных костюма висят новехонькие, их с аппетитом ест моль. Но Кира Сергеевна знала, что никакая она не раба. Скорее — хозяйка условностей. Очень хорошо знала, что можно и чего нельзя в ее возрасте и положении. Например, нельзя неприлично сидеть в кабинете с распущенным животом. Поэтому по утрам истязала себя зарядкой, на работу и с работы ходила пешком, в выходные дни бродили с Ириной и Юрием по горам. Дома это называлось «мама делает фигуру». Нельзя в городе, где все тебя знают, ходить в брюках. И на работу нельзя, хотя в брюках удобнее лазить по строящимся школам, больницам, детсадам, именуемым в документах объектами. Нельзя являться на работу в гневе, расстройстве или излишней веселости. Сразу же начнут присматриваться, строить догадки. Либо захотят воспользоваться веселым настроением и вырвут обещание, исполнить которое все равно не сможешь. Нельзя приближать к себе людей приятных и отдалять неприятных, для всех должна быть одинаковая дистанция.
Киру Сергеевну не тяготили эти «нельзя». Привыкла еще с тех пор, когда работала заведующей гороно. И дома старалась поддерживать в отношениях со всеми «динамическое равновесие». Правда, дома не всегда удавалось.
Мысль о доме кольнула беспокойством. Она пыталась понять, откуда беспокойство. Вспомнила раскладушку и как неловко муж замял ее вопрос. Что-то случилось без нее. Может, очередная размолвка между Ириной и Юрием? Но они и раньше ссорились, а до раскладушки дело не доходило.
И чего им не живется? Чего не хватает? Зачем осложнять то, что так просто и ясно? Нагородят проблем, а потом вздыхают: «Ах, жизнь сложна и трудна!» Разве не сами люди делают жизнь?
Она опять посмотрела на витринное стекло — там все так же шла мнимая Кира Сергеевна в сером платье с глухим воротом, так же упруго ставила обтянутые тонкими чулками ноги.
Старое, растянутое в ширину — фасадом на площадь — здание горисполкома рядом с высотными домами казалось сплюснутым сверху. Такой курятник, подумала Кира Сергеевна. Всем строим дома, службы, корпуса, а когда себе построим? Но она любила этот «курятник», привыкла к нему и не представляла, что когда-нибудь придется отсюда переселяться.
