— Доброе утро!
Юрий, розовый со сна, опять в одних плавках — что за манера, хоть бы шорты натянул! — стоял, подпирая дверной косяк, улыбался. На его мягком смуглом животе отпечаталась широкая складка.
— Кира Сергеевна, а фигуру вы уже делали?
Он забыл ее вчерашнюю выходку — как она выключила телевизор. Он вообще легко забывал неприятности, был отходчив и беспечен.
Она посторонилась, пропуская его. Шлепком ладони он перебросил кран к раковине, мылся до пояса холодной водой, покрякивая, говорил на выдохе:
— Любите вы стирать… Не оттащишь вас от ванны…
С круглых локтей его сбегали струйки воды — прямо на пол.
— А у моей маман… был сдвиг по фазе насчет побелки… каждый месяц хату белила…
Она стояла перед ним, распаренная, с налипшими на лбу волосами, чувствуя, как меж грудей бегут густые капли пота.
— Юра, надо отнести в стирку постельное белье.
— Будет сделано, — глухо сказал он в полотенце. — Если не забуду.
Она оттянула перчатки, вылила набравшуюся в них воду.
Не хотелось сегодня затрагивать эту тему, но она не могла отступить от своего правила: не откладывать неприятных дел.
— Юра, у меня к тебе большая просьба. Чтобы ты раз и навсегда запомнил: твои обязанности в семье так же важны, как на работе.
— Ну, уж, — хохотнул он. — Прачечная и конструкторское бюро — величины одного порядка?
— Именно — одного порядка.
— А чем нас будут нынче питать? Я, Кира Сергеевна, натощак не очень воспринимаю…
Он пытался свести разговор к шутке, но она не позволила.
— Юра, в семье на тебя работают. И ты обязан работать на семью. Иначе выходит иждивенчество.
Он вызывающе отставил ногу, прищурился.
— Получается, я иждивенец?
— Получается, так. Видишь, я стираю твои сорочки, а ты…
Он швырнул на кран скомканное полотенце, оно упало в ванну.
— Я не прошу вас стирать… И не читаю нотаций… Пусть стирает моя жена!
Кира Сергеевна старалась не смотреть на него.
— Она стирает, когда есть время.
— К любовникам шляться время она находит!
— Замолчи!
Юрий круто развернулся, задел плечом стеклянную полку. Она выпала из пазов, разбилась. Он хотел еще что-то сказать, но Кира Сергеевна опять крикнула:
— Замолчи!
Он стоял напряженно, с налитыми яростью глазами, на его голых ляжках подрагивали мышцы.
В комнате с грохотом опрокинулся стул, по полу зашлепали босые ноги. Ирина испуганно заглянула в ванную.
— Что такое?.. Господи, что здесь происходит?
Грубо толкнув ее, Юрий выскочил на кухню.
— Твоя маман!.. Зарядочку на рабочий день!.. — выкрикивал он. — Попал в семейку!
